Стрелец. Дмитрий Ежов

смутился и приказал одному из своих людей ехать звать сотника, но не успел договорить, как на дороге в ста шагах от нас появились два десятка всадников.

      – А вот Николай Петрович и сам едет, даже звать не придется, – с улыбкой облегчения сказал десятник.

      Я ничего не сказал в ответ, а просто молча стал ожидать сотника этих горе-вояк. Но как вскоре оказалось, подъезжающие к нам воины выглядели не лучше, это говорило о том, что телеги застряли в грязи по всей протяженности обоза. Однако среди замызганных грязью ратников я заметил одного чернобородого сына боярского в чистом дорогом тегиляе, который в отличие от беспокойных взоров своих товарищей имел спокойный и уверенный вид. Было ясно, что это и есть сотник.

      – Что случилось?! И чего надобно от нас стрелецкому воинству?! – спросил он, осаживая коня в трех шагах от меня, пытаясь произвести впечатление, но мой Яшка не шелохнулся, чего нельзя было сказать о конях Нежирова десятка, которые беспокойно задергали головами.

      Спокойно взглянув в молодое лицо сотника, на котором светилась удалью улыбка, я вновь представил своих людей и себя самого.

      – Так это вы Ругодивскую дорогу от татей избавили? О вас слухи до самой Колывани идут, – убрав с лица улыбку, сказал сотник. – А я есть командир славных воинов из второй Опочкинской сотни Николай Петрович Кобылов.

      Посмотрев на сынов боярских и их послужильцев за спиной сотника, я насчитал тридцать четыре человека и с удивлением спросил:

      – Я надеюсь, предо мной сейчас не вся сотня?

      – Нет. Еще есть передовой отряд в десять сабель.

      – И вы, видно, сопровождаете обоз в Юрьев?

      – Да, тридцать пять телег, будь они неладны!

      – Извини меня, если обижу, но с таким количеством людей и грязью на дорогах вы далеко не уедете, а если еще и враг на пути встанет, то головы сложить можете, – серьезно сказал я.

      – В моей сотне трусов нет, да и саблями владеть мы умеем, – оскорбленно сказал сотник.

      – И в мыслях не было считать твоих людей трусами, но если на вас налетит вражеский разъезд в сотню сабель, то у вас не будет и шанса выстоять, – ответил я, окончательно отдав приказ убрать пищали.

      – Но мы все равно обязаны привести обоз в Юрьев и сделаем это даже ценой собственной жизни, – гордо ответил сотник.

      – Твоя храбрость похвальна, но поскольку мне так же нужно в Юрьев, то я предлагаю свою помощь, – сказал я.

      – От помощи не откажусь – вместе и ехать веселее, – недолго думая согласился сотник. – И по такому случаю можешь звать меня просто по имени.

      Услышав ответ, я тут же позвал Данилку и приказал ему скакать к нашему обозу и звать их сюда. Затем я посоветовал Николаю запрячь заводных лошадей в телеги, что вызвало у него возмущение, но, вняв моим словам, распорядился отдать боевых коней в обоз. Я же в свою очередь так же отдал в помощь обозу лошадей из десятков Гюргия и Нежира – все равно быстрее пешего хода у нас идти не получится. Такими мерами нам удалось наладить ход обоза, и мы медленно, но верно