Стрелец. Дмитрий Ежов

не было ждать врагов государя нашего, – тут же залебезил кабатчик, а его жена словно язык проглотила и лицом стала серá.

      – В таком случае лучше скажите, какие комнаты вы нам уготовили, – улыбнувшись злым оскалом, сказал я.

      – Две верхние, под крышей, – ответил кабатчик.

      – Хорошо, – сказал я, а затем, поглядев на свою кружку, добавил: – И думаю, многим моим людям тоже захочется отведать столь вкусный сбитень.

      – Конечно, конечно… – проговорил кабатчик и, прихватив жену, удалился.

      – А я, пожалуй, пройду в комнату, – обратился я к десятникам. – Вы же о людях позаботьтесь. Третьяк, твой десяток сегодня ночью будет в стороже.

      Сказав это, я встал и уже пошел к лестнице, как вдруг ко мне, пошатываясь, подошел один из дворян, что сидели за дальним столом.

      – Добрый вечер, сударь. Вы, кажется, из Ругодива прибыли, и думается мне, что я имею честь говорить с Василием Щукиным, грозой всех татей в округе, – твердо сказал дворянин, несмотря на свое опьянение.

      – Да, но вы, сударь, преувеличиваете мои труды, – ответил я.

      – Вы еще и скромны, что делает вам больше чести, – сказал дворянин. – Позвольте выпить за здоровье вас и ваших людей. И примите от меня небольшой дар.

      С этими словами дворянин протянул мне бурдюк, который я с уважением принял, слегка поклонившись. Мой собеседник кивнул в ответ, сделал большой глоток, приложившись губами к своей кружке, а затем пошел, пошатываясь, к своим товарищам. Я же продолжил свой путь к лестнице, попутно исследовав содержимое бурдюка, в котором оказалась ржаная водка. Недолго думая, я подлил водку в свой сбитень, а потом подозвал Радима.

      – Только тебе могу доверить, – обратился я к Радиму, протягивая бурдюк. – Пусть люди ноги себе протрут, но пить я запрещаю, и передай Данилке, пусть ужин ко мне принесет да амбарную книгу с чернилами.

      Радим, как всегда, ответил коротко и четко, а я проследовал вверх по лестнице на второй ярус. Там я понял, что это перестроенный чердак с низким потолком, который был всего на пядь выше меня, но для уставших стрельцов и это хорошо. Немного пригнув голову, я пошел к ближайшей комнате и столкнулся в дверях с дочкой кабатчика.

      – Ты что там делала? – спросил я от неожиданности.

      – Покрывала теплые принесла, милсдарь, – сказала девушка.

      – Спасибо… – немного растерянно ответил я.

      Дочь кабатчика в ответ улыбнулась и игриво посмотрела мне в глаза, а затем протиснулась мимо меня, как бы невзначай задев мою руку, державшую сбитень, своей грудью. После этого она пошла к лестнице, слегка повиливая бедрами, и уже ступив на первую ступеньку, бросила лукавый взгляд в мою сторону, а затем сбежала вниз, постукивая каблучками, словно молодая козочка.

      «Да уж… Найдет она себе веселья на свой зад, правда, неизвестно, к добру или к лиху», – подумал я и вошел в комнату.

      Комната была рассчитана, судя по лежанкам, на четырех человек, но я быстро приметил, что если разместить людей на полу, то здесь смогут поместиться не менее десяти стрельцов. Подумав об этом, я пошел к дальнему лежаку, что стоял