Пушкин.ЕХЕ: Сказка, которая перезагрузила время. Vade Vidok

боясь, что кто-то услышит.

      Лестница, скрытая под плитой, вела в подземную камеру. Ступени были холодными, почти ледяными, но Царевна спускалась без колебаний. Её босые ноги оставляли следы на пыльном камне, а платье цеплялось за выступы, будто пытаясь удержать её.

      Внизу её встретил мертвенно-синий свет. Стены камеры были покрыты панелями, испещрёнными рунами, которые пульсировали в такт гулу машин. В центре комнаты стоял стол, заваленный артефактами:

      Кристалл с голограммой женщины в скафандре – её двойника. Лицо было её лицом, но изрезанным шрамами, будто кто-то пытался стереть её из памяти.

      Карта с координатами 56.241889, 36.973812 помеченными как «точка сингулярности». Линии на карте переплетались, как корни древнего дерева, уходящие вглубь земли.

      Дневник в переплёте из сплава, который обжигал пальцы холодом. Его страницы были исписаны на языке, который она не учила, но понимала – будто слова были вшиты в её память.

      Царевна взяла дневник. Буквы плясали перед глазами, но она читала, словно вспоминала:

      «Лог №451. Если кто-то это услышит… Мы не первые. Под озером лежит другой шаттл. Его команда стала богами. Их кости светятся, как наши кристаллы. И их капитан… Она здесь. Она всегда была здесь».

      – Кто ты? – прошептала она, чувствуя, как холод дневника проникает в её кожу.

      В углу замигал экран. Голограмма женщины в скафандре возникла перед ней. Лицо было её лицом, но изрезанным шрамами, будто кто-то пытался вырезать из неё душу.

      – Ты – звено в цепи, – сказала голограмма, её голос звучал как эхо из глубины времени. – Твой сын… он напишет нашу историю. Это спасёт их.

      – От чего? – Царевна протянула руку к голограмме, но пальцы прошли сквозь свет.

      – От нас.

      Дверь скрипнула. Царевна резко обернулась. На пороге стоял Кай, его респиратор шипел, как змея. Его глаза, скрытые за стеклом очков, мерцали зелёным – признак активного сканирования.

      – Ты не должна была это видеть, – сказал он, шагнув вперёд.

      Царевна отступила, прижимая дневник к груди.

      – Почему? – её голос дрожал, но в нём слышалась сталь. – Почему я не должна знать правду?

      Кай снял очки. Его глаза были пустыми, как экраны выключенных терминалов.

      – Потому что правда убьёт тебя. И всех нас.

      Он протянул руку, но Царевна отшатнулась.

      – Ты боишься её, – сказала она, указывая на голограмму. – Ты боишься её, как боишься Лиры.

      Кай замер. Его пальцы сжались в кулак.

      – Лира умерла, – прошипел он. – И ты должна забыть её.

      – Она здесь, – Царевна указала на кристалл. – Она всегда была здесь.

      Кай бросился вперёд, но Царевна успела нажать на скрытую панель. Пол под ним раздвинулся, и он исчез в темноте, его крик растворился в гуле машин.

      Царевна стояла, дрожа, но её глаза горели решимостью.

      – Я найду её, – прошептала она, глядя на голограмму. – Я найду тебя

      Глава 4

      Королевич у бездны

      Окраина Клина, 1500 год.

      Лес был живым. Он дышал, шептал,