Подменыш. Дикая магия. Роджер Желязны

через сотню шагов он очутился в устье громадной – и почему-то теплой – пещеры. Пахло тут своеобразно, но чем именно – непонятно. Вор задрал факел повыше, но дальний конец каверны все равно тонул в тенях. Ну, пожалуй, еще сотню, сказал он себе.

      Прошло еще какое-то время.

      Перчатка устал и в конце концов решил, что лавры первооткрывателя не стоят такого риска: лучше попытать счастья в других профессиях. Он уже совсем было повернул назад по собственным следам, но тут, как назло, издалека донеслись крики и шум. Выхода перед ним было примерно два: отдаться на милость представителей рода человеческого и дать своему поведению некое приличное объяснение, либо погасить свет и спрятаться. Учитывая предыдущий опыт общения с человеческим родом, он без труда сделал выбор и стал оглядываться в поисках какого-нибудь славного незаметного закутка.

      Той ночью слуг Рондоваля гоняли по всему замку – вернее, по тому, что от него осталось, – а догнав, нещадно резали. Мор с помощью магического посоха и силы воли зачаровал драконов и прочих тварей, прирезать которых – та еще проблема, и отправил их в исполинские подземелья под замком, после чего наложил вековой сон на все живое (и неживое) и велел каверны запечатать.

      Следующая задача, он знал, будет точно не легче.

      Глава вторая

      Он шел по сияющей дороге.

      Крошечные молнии так и змеились по поверхности, но его не жалили. По обе стороны непрерывно что-то мелькало – это вспыхивали и гасли поочередно альтернативные реальности. Прямо над головой раскинулся темный покой, усеянный неподвижными звездами. В правой руке Мор нес посох, а на сгибе левой – младенца.

      Время от времени ему попадались развилки, ответвления, перекрестки – большинство из них он не удостаивал и взгляда. Затем дорога разделилась на две, и он выбрал левую. Мельтешить почти перестало.

      Мор пошел осторожнее, внимательно разглядывая картинки, вспыхивающие по правую и по левую руку. Вскоре все его внимание сосредоточилось на правой стороне. А через несколько минут он и вовсе остановился и с интересом уставился на открывшуюся панораму.

      Он вытянул руку с посохом, держа его вертикально. Картинки стали сменять друг друга еще медленнее. Поизучав их несколько секунд, Мор наклонил набалдашник вперед.

      Один из кадров замер, приблизился, набрал объема и цветности.

      Вечер… Осень… Маленькая улочка в маленьком городишке… Университетский комплекс…

      Мор шагнул вперед.

* * *

      Майкл Чейн – рыжий, краснолицый субъект, весящий фунтов на тридцать больше полезного, – ослабил галстук и опустил свое шестифутовое с гаком тело на стул подле чертежной доски.

      Пальцы левой руки что-то там помудрили с компьютерным терминалом, и на катодном дисплее вверху проявилась фигура. С полминуты он изучал ее, потом повернул, подправил, повернул снова. Взял карандаш и рейсшину, перенес кое-что из увиденного на прикрепленный к кульману лист бумаги. Откинулся на спинку, созерцая плод своего труда, пожевал губу