Подменыш. Дикая магия. Роджер Желязны

ответил громкий голос. – Гм, привет?

      – Ты где? – Марк медленно повернулся вокруг своей оси, но так никого и не нашел.

      – Здесь, с тобой, – ответили ему.

      Изъяснялись вроде как по-старинному, на манер северян.

      – Я тебя не вижу. Ты кто?

      – Ну и странно же ты говоришь! Иностранец, что ли? Я – обучающая машина. Библиотечный компьютер.

      – Возможно, у меня речь необычно звучит и строится, потому что времени много прошло, – ответил Марк во внезапной вспышке озарения насчет возраста и… назначения своего необычного собеседника. – Ты можешь внести поправки и приспособиться к этому? Я даже простейшие твои слова с трудом понимаю.

      – Да. Говори еще. Мне нужен образец побольше. Расскажи мне пока о себе и о том, что хочешь узнать.

      Марк расплылся в улыбке и опустил меч. Дохромав до ближайшего стула, он рухнул на него и попытался растереть плечо.

      – Расскажу, – пообещал он, переведя дух. – Но сначала объясни мне, откуда здесь свет идет.

      Прямо перед ним загорелся экран: под толстым слоем пыли виднелась схема проводки.

      – Ты вот про это спрашивал? – осведомился голос.

      – Возможно. Я не уверен.

      – Ты знаешь, что это такое?

      – Пока нет, – ответил Марк. – Но узнаю. Если ты меня научишь.

      – У меня есть ресурсы обеспечить твое благополучие и жизнеспособность на все время пребывания здесь. Я буду тебя учить.

      – Кажется, я провалился ровно туда, куда так хотел попасть, – пробормотал Марк себе под нос и добавил уже громко: – Давай так: я расскажу тебе о себе, а ты начнешь прямо с источников питания.

      Глава пятая

      Дэниэл Чейн – студент университета, готовящийся к диплому по медиевистике; тонкий, но крепкий после двух лет бокса и фехтования и не слишком счастливый по жизни, потому что отец на него постоянно давит (чтобы он бросил уже наконец свою глупейшую специализацию по лингвистике и истории и пошел, как нормальный человек, в бизнес), сидел на высоком табурете и думал обо всем вышеперечисленном и о многих других вещах сразу, так как находился в состоянии полууправляемой грезы, охватывавшем его всякий раз, как он начинал играть.

      В клубе было почти темно и накурено. Перед Дэном выступала Бетти Льюис: она исполняла слезоточивые баллады и блюзы под аккомпанемент механического фортепьяно на перфолентах и экстремально глубокого декольте и на поклоне всегда срывала овации.

      Сейчас была его очередь заполнять салон звуками. Дэн приходил в субботние вечера и вдобавок через пятницу, играл инструменталы и пел вокальные номера. Публике, судя по всему, нравилось и то и другое.

      Но сейчас у него было определенно невокальное настроение.

      Стояла как раз «попеременная пятница», и народу в баре было исчезающе мало. Все же он распознал в полумраке за столиками несколько знакомых лиц – и некоторые даже кивали в ритм.

      Клубы дыма поднимались к потолочным лампам, и Дэн ваял из них замки, горные хребты, лесные чащи и разных