Мир синего льда. Вероника Гришина

одного ветра.

      Ледяные Ткачи склонились, их мантии задрожали, подобно листьям под дождём, и их нити сплели узор, ставший печатью этой клятвы – круг, разделённый надвое, где свет и тень танцевали в вечном равновесии.

      Звёздный Скиталец смотрел на них, его фигура мерцала, словно звезда, гаснущая в рассвете.

      – Так родился мир Синего Льда, – шептал он, и слова его падали на лёд, подобно снегу, тающему в пустоте. – Но гармония – цветок, вянущий под дыханием зависти, и нити Ткачей уже дрожали, предчувствуя раскол.

      Равнина Первозданного Мороза замерла, её лёд сиял и темнел, отражая две луны, парящие над ней. Сияющая Луна струилась светом, обещающим жизнь, Тёмная Луна дышала тенью, несущей силу. Ледяные Ткачи продолжали ткать, их нити плыли в воздухе, подобно рекам, текущим к горизонту, ещё не родившемуся. Ледяные Дети и Теневые Стражи стояли в молчании, их голоса и шаги сливались в мелодию, звенящую в пустоте, словно предвестие грядущего.

      Мороз дышал, его гул становился громче, и миражи над равниной сгущались, предвещая город, поднимающийся изо льда, и судьбу, разрывающую клятву. Звёздный Скиталец отступил в тень, его одежды растворились в дымке, и его голос стих, оставляя за собой лишь эхо:

      – Так началось всё, бывшее, и всё, чему предстоит быть.

      ГЛАВА 2: ТАНЕЦ ЛУН

      Место действия: Кристаллион – первый город мира Синего Льда, рождённый союзом Сияющей и Тёмной Лун.

      Мир Синего Льда расцвёл под взглядом двух лун, сплетших свою клятву в ледяной пустоте Первозданного Мороза. Там, где их свет и тень коснулись друг друга, поднялся Кристаллион, город, ставший сердцем равновесия, его шпили возвышались над равниной, подобно кристаллам, поймавшим дыхание звёзд. Лёд, устилающий его улицы, сиял мягким голубым светом, его поверхность была гладкой, словно зеркало, но живой, пронизанной узорами, текущими, как вены, полные жизни. Эти узоры переливались, то вспыхивая пурпуром Сияющей Луны, то темнея алым отблеском Тёмной Луны, словно город дышал в ритме их союза.

      Шпили Кристаллиона тянулись к небу, тонкие и острые, подобные иглам, пронзающим облака, их грани сверкали, отражая свет двух лун, парящих над ним в вечном танце. Дома, вырезанные изо льда, стояли вдоль улиц, их стены искрились, словно россыпь жемчуга, а арки между ними изгибались, подобно ветвям кристальных деревьев, растущих в садах города. Эти деревья – высокие, с листьями, звенящими, как колокольчики, – качались под ветром, рожденным из дыхания лун, их ветви отбрасывали тени, смешивающиеся со светом, создавая узоры, плывущие по льду, словно реки из серебра и чернил.

      В садах Кристаллиона бродили Ледяные Дети, их хрупкие фигуры, сотканные из кристаллов, сияли мягким голубым светом, дрожащим, как отражение звёзд в воде. Их одежды – тонкие, подобные паутине, поймавшей утреннюю росу, – струились за ними, усыпанные осколками льда, мерцающими, словно созвездия. Они пели, и их голоса – чистые, высокие, подобные звону стекла под пальцами ветра – сливались