Василёк. Дмитрий Леонов

и ладно, – насупилась девушка, – такой образ дома мне купец Никанор подарил. Других домов я не видела.

      – Сейчас нет таких имён. И купцов уже нет, – усмехнулся Василёк.

      – Я знаю, – улыбнулась Ива, – у людей всё слишком быстро меняется. Но мне было неоткуда узнать о более новых домах. Так что… есть, что есть. Пойдёмте внутрь!

      Они направились к терему. Вокруг вкусно пахло цветами из сада. Ива шла первая. Не сбавляя ходу, она повернулась спиной вперёд и обратилась к сыну:

      – Кстати, папе очень понравилась та комнатка из этого дома, которую я смогла перенести в междумирье.

      – А почему ты весь дом туда не перенесла? – Василёк содрогнулся от воспоминания густой чёрной пустоты, которая выглянула из-за приоткрытой двери той каморки.

      – Да за одну эту комнату Иве нужно памятник поставить! – воскликнул Дивий. – Ты знаешь, что такое междумирье?!

      – Нет, конечно. Откуда ему знать? – примиряющим взглядом посмотрела на него Ива. – Давай за чаем ты ему всё обстоятельно и расскажешь?

      Внутри, и правда, было как в музее: лестница наверх с резными балясинами, расписные сундуки и массивный фигурный комод, резное панно прямо на брёвнах одной стены и большой гобелен по другой стене.

      Вокруг стола с угощениями расположились изящные лавки и мягкие стулья. От фарфорового чайничка на вершине самовара шёл пар. Молоденькая девушка в чепчике и белом фартуке, хлопотавшая у стола, завидев гостей, тут же скрылась из виду.

      – Кто это? – тихо спросил Василёк.

      – Да Ива это, – отмахнулся Дивий.

      – Это моя горничная, Маруся, – одновременно с ним пояснила Ива. – Присаживайтесь, не стесняйтесь.

      Василёк испытующе заглянул маме в глаза. Уловив этот взгляд, она улыбнулась и ответила:

      – Конечно же, это я сама в роли горничной. Я бы не стала принуждать другую сущность служить мне.

      – А зачем тебе, вообще, служанка? – не понял Василий.

      – Не знаю, у людей так принято.

      – Уже нет.

      Ива разлила чай по чашкам.

      – Вот мёд, варенье, плюшки, бублики, пряники, сахар, – указала она на угощение, а потом внимательно посмотрела на сына: – Ты хочешь сказать, люди больше не принуждают друг друга?

      Мальчишка тут же поперхнулся чаем. То ли от вопроса, то ли от кипятка. Откашлявшись, он ничего не ответил.

      Ива налила себе чай в блюдце, но понаблюдав за сыном, тоже отхлебнула из чашки.

      – Дивий, ты хотел рассказать Васильку про междумирье.

      Дух дуба кивнул, и, копируя движения Ивы, аккуратно отпил чай из чашки.

      – Междумирье – это самое пустое место, которое только можно себе представить. Это не пустыня и не бездна. Это даже не чёрный холодный космос. Там нет и этого – нет пространства, нет времени, нет холода. Нет и самой пустоты. Междумирье – это граница между мирами – внешним и внутренним. Сознание человечества обитает снаружи, а сознание древечества – внутри, – Дивий снова отхлебнул чай. –