Василёк. Дмитрий Леонов

магия

      – Что грустный такой? – Серёга пихнул плечом Ваську на последней перемене.

      – Ничего! Задумчивый просто, – в ответ протаранил друга Василий. – Прокатимся до парка после уроков?

      – Зачем?

      – Хочу кое-что проверить.

      После биологии, потолкавшись со всеми на стоянке самокатов, мальчишки покатили к парку.

      – Что ты придумал-то? – кричал на ходу Серёга.

      – Сейчас доедем, расскажу.

      В парке было тихо. Ребята обогнали лишь женщину с коляской, прежде чем доехали до большого дуба. Здесь Васька бросил самокат и в нерешительности посмотрел на дерево.

      – Так, давай уже, рассказывай! – Серёга припарковал свой самокат рядом.

      – Сначала клянись, что никому ни слова! – напустил таинственности Василёк.

      – Я – кремень, ты ж меня знаешь, – отшутился Серёга. – Не томи, давай уже.

      – Дело в том, что после субботника со мной случилась странная история, – осторожно начал Василий. – Сначала вот этот дуб попытался меня затянуть внутрь. А потом ещё один дух дерева, вернее одна, затянула-таки и предложила учить магии. Но я тогда отказался, а теперь жалею.

      – Васька, блин, – перебил его Серёга. – Ты непрошибаемый сказочник! Сколько раз я уже попадался на твои уловки! И вот опять! Ты за этим меня сюда притащил? Чтобы про магию свою рассказывать?

      – На этот раз, кажется, не сказка, – с серьёзным видом произнёс Василий.

      – Бла-бла-бла! Поехали домой.

      – Погоди, мне нужно убедиться, что всё не сказка, и я не глючу, – Васька перешагнул через ограду вокруг дуба.

      – Слушай, ты, Мистер Избранный, я больше в магию не играю, – Серёга встал на самокат и покатился прочь. – Догоняй давай!

      Васька остался один на один с дубом. Борясь со страхом, он поднёс ладонь к стволу, немного помедлил и слегка дотронулся до дерева.

      В первый момент, лишь чиркнув ладонью о бугорки коры, он почувствовал обычную жёсткость. Тут же в голове раскатом грома прокатился хор мыслей:

      «Приснилось! Нафантазировал! Всё как обычно! Сплошные сказки, Кудрявцев! Поехали уже отсюда!»

      Хор сопровождался, с одной стороны, страхом, ликующим, что всё отменилось. А с другой стороны – чувством разочарования – таким тоскливым опустошением, внутренним плачем об упущенных возможностях. Василий почувствовал себя скверно. Он попытался сглотнуть появившийся в горле комок напряжения, но безуспешно.

      И тут под рукой почувствовалось движение и щекотание. Вспыхнула надежда. Сердце затрепетало, заколотилось. Васька приободрился и приложил к стволу вторую ладонь.

      Чувство сминания и выворачивания воспринималось теперь как блаженство. Василий ликовал, словно заново открыл утерянные врата в рай. В глазах потемнело. Откуда-то сверху неспешно посыпались белёсые искорки-снежинки. От них веяло таким спокойствием и уютом, будто сидишь, укрытый пледом, в кресле-качалке перед потрескивающим камином и читаешь интересную книгу. По крайней мере, таким эталон уюта рисовали авторы многочисленных