Василёк. Дмитрий Леонов

дуба. – По меркам людей это кажется странным. Но только не для деревьев. Перед смертью каждый из нас передаёт своё пространство другим. Свои знания, силу и волшебство. Это целый процесс, он требует подготовительной работы и ритуалов передачи. Поэтому лишь у убитых деревьев пространства и мудрость безвозвратно исчезают. Они просто не успевают ничего передать другим.

      – Да уж… – Васька встал с лавки и стал переминаться на затёкших ногах.

      – У людей тоже немного такого есть, – встал вслед за ним Дивий. – Люди пишут завещание на дом – кому он достанется. Только разница в том, что без завещания людской дом никуда не исчезнет.

      Седовласый замер, будто пытаясь расслышать тихий-тихий звук.

      – Пойдём, Ива зовёт, – произнёс он с удивлением и протянул руку мальчишке. – Оказывается, уже два выдоха Земли прошло. А я и не заметил! Вот заболтались мы тут с тобой!

      Совет старейшин

      Они прошли по следу Ивы и прилипли к прозрачной сфере, к границе её пространства. Оказавшись внутри, Василёк не увидел ничего. Он ощупал руками своё тело – присутствует – и сделал несколько шагов вперёд. Под ногами во мгле хрустели то ли мелкие камни, то ли мелкие ветки. Глаза постепенно привыкли к темноте, и теперь Василий хоть что-то видел, но никак не мог понять, что именно. Мозг судорожно пытался соотнести наблюдаемое хотя бы с чем-нибудь известным.

      Взгляд привлекли золотые линии. Сначала они показались Васильку светящимися паутинками. Чуть шевелящиеся в потоках воздуха паутинки были абсолютно ровными, как будто натянуты по струнке. Вскоре ум мальчишки переметнулся, подобрав другой образ. Теперь ему мерещились лучики яркого солнца, пробивающиеся сквозь мельчайшие отверстия в потолке или в стенах. Лучики высвечивали обилие плавающих в воздухе пылинок.

      «Значит, снаружи солнечно, а тут темень и пылища, – пронеслось в голове. – Куда это я попал?»

      Но тут один из лучиков разделился пополам и свернулся в два колечка. Вся только что выстроенная в мозгу картина тут же рассыпалась. Исчезло ощущение стен, и солнца, и пыльного воздуха. Сбитая с толку голова закружилась. Сзади за плечи Василька поддержал Дивий.

      – Выключи в себе человека, – прошептал он. – Не смотри, а чувствуй. Пусть то, что ты видишь, тебя не волнует.

      Василий повиновался. Вниманием он стал обшаривать свои ощущения. Как мог.

      Спиной чувствовалась близость Дивия. От его прикосновений в плечи текло тёплое спокойствие и уверенность. Впереди ощущалось большое свободное пространство. Где-то там чуть справа – чьё-то присутствие. Василёк вслушался в это ощущение, и ему померещился там вдалеке образ золотых пульсирующих струек, пересекающихся, сходящихся и расходящихся – и тут же чувство узнавания – Ива!

      – Не смотри, а чувствуй, – вновь шепнул Дивий.

      Василёк сморгнул образ пульсирующих струек и принялся вновь искать внутри себя что-нибудь. Постепенно стало проявляться чувство, что всё большое пространство наполнено присутствием. Сначала в общем, а потом конкретнее.