Ненавижу! И всё ещё люблю…. София Устинова

и быть, сам замараю. Не гордый…

      Но подтекст кажется иным.

      Аж в груди морозит, а мозг, наоборот, вот-вот закипит.

      – Не гордый? – фыркаю с неверием. – Да ты же… лопнешь скоро от важности. Тебя распирает от собственной значимости. Заловил меня, и мстишь мелко… А на деле ни тебе, ни мне этого не нужно.

      – Если придётся, я тебя уничтожу, Никита. Уничтожу просто, чтобы больше тебя не видеть. Уничтожу, и даже глазом не моргну… – вторит раз за разом, будто гвозди в стену вколачивает.

      Ничего светлого и хорошего по отношению к Костасу не остаётся.

      Если раньше и мелькало нечто сродни «доброй памяти о прошлой дружбе», то теперь мной движет лишь жажда поставить на место этого мерзкого, циничного и грубого мужлана.

      Довести до белого каления!

      Ткнуть в неполноценность…

      Обезоружить и растоптать!

      – Дурак ты, Костас. Я ведь не прошу меня за так отпустить или поверить наслово. Не напрашиваюсь к тебе в друзья! Я живу своей жизнью! И готова понести наказание за наши с мужем растраты. Я готова работать, но ты не хочешь упростить этот момент! Зачем меня топить, когда мы могли бы друг другу упростить жизнь? Хочешь чтобы работала? Без проблем! Я не боюсь замарать руки. Но я куда лучший организатор вечеринок, чем уборщица или официантка. Вместо мытья унитазов и разноски заказов, я могла бы помочь с новой программой под ваши туры с уклоном под разный контингент! Уверена, ты знаешь, кем я работаю на берегу! И так же ты в курсе, что я на хорошем счету… Вместо того чтобы оказаться полезными друг другу, ты меня сливаешь…

      – Ты ошибаешься, Никита. Ты полезна только своим отсутствием. Я уже давно понял, что лучший расклад, когда ты где-то в стороне и подальше от меня, – Дмитриадис махом отметает мысль, что смогу достучаться до его разума. Воззвать к совести. Напомнить о морали…

      Между нами – пропасть!

      Между нами – капитальное непонимание!

      Между нами – прошлое и обиды!

      Между нами – ненависть и неприязнь…

      – И я сделаю всё, чтобы ты была рядом, но подальше от меня, – чеканит Костас. Интонация скатывается до какой-то интимности. Я и без того, вместо чёрных глаз уже давно на его губы таращусь, а теперь и подавно…

      Мне почему-то страшно…

      Нет, не расправы боюсь! Не побоев или крика…

      Его губ…

      Да! Я до жути боюсь, что Костас меня поцелует.

      Вроде, и не намекает, а нутро предвкушающе трепещет.

      Дыхание Дмитриадиса обжигает лицо, я словно под гипнозом смотрю на приближающиеся ко мне полные, чувственные губы Костас, и уже борюсь с собственными демонами, уговаривая себя, не позволять поцелуя…

      Во что бы то ни стало дать отпор, укусить, плюнуть.

      Что угодно, лишь бы не смел!!!

      И даже зубами скриплю, как бы заранее смыкая челюсть и не позволяя наглой ласки.

      Уж не знаю, чтобы между нами полыхнуло: вспышка похоти или жажда убийства, но в помещение со смехом врываются две уборщицы.

      Правда