Ненавижу! И всё ещё люблю…. София Устинова

заключила, ничуть не расстроившись последнему. – Это уж как получится!

      – А твой брат? – зачем-то брякнул я, вспомнив, что пацаны о нём говорили в уважительном тоне. – Он… не поможет?

      Видимо, зря я о нём вспомнил.

      Никита тотчас сбилась с шага, улыбка стёрлась с лица:

      – Если хочешь со мной дружить… Никогда больше о нём не говори. Между нами только мы! Моего брата быть не должно!

      – Хорошо, – испуганно кивнул я. – Прости…

      Чуть позже я узнал, что её брат погиб в автокатастрофе… Якобы по его вине погибли несколько человек. И если Никита от этого оградилась как от того, что её не касалось, то её родители – нет. Они боль от потери любимого сына пронесли через всю жизнь, порой настолько погружаясь в свои проблемы, что напрочь забывали о младшей дочери. И это, как полагаю, была главная причина, почему Никита была такой… НИКИТОЙ!

      С тех пор началась наша дружба.

      Мне было почти одиннадцать. Никите – почти девять…

      Мы были странной парочкой, но дружба была крепкой и искренней – не разлей вода! И я был несказанно рад, что познакомился с ней – с этой рыжей валькирией, перевернувшей мою жизнь с ног на голову. И всё время благодарил Бога, что Никита выбрала в друзья меня! Хотя и причину этого тоже понял с годами: она выбрала меня потому, что я был не таким как все – я был одиноким и жалким. А ей было необходимо общение именно с таким ущербным человеком: именно его она могла сделать своим!

      И я попал в её рабство! Я был… её полноценно и болезненно-преданно!

      Мой мир на долгие семь лет заиграл золотом в её волосах, огнём в проказливо-зелёных глазах, рыжими кляксами на красивом лице…

      Она была моим миром!

      Моим светом!

      Моей Никитой!

      Я умирал в те моменты, когда нам приходилось расставаться, – а мать меня сослала в закрытую школу для мальчиков, откуда выпускали только по праздникам и каникулам, – и воскресал, когда вновь видел свою Никиту.

      Я жил только ей…

      Дышал только ей…

      И любил всё крепче и сильнее, до последнего веря, что мы вместе, и наша любовь навсегда! И плевать, что местные меня, по-прежнему, не воспринимали, и мы часто с ними сталкивались. Плевать на угрозы с их стороны. Плевать на заявление отца, который умудрился мне найти другую невесту.

      Я знал, что меня ничто не остановит – именно Никита будет моей!

      Мы часто лежали на крыше моего дома, смотрели в небо и мечтали, как сложится наша совместная жизнь, как мы будем счастливы и беззаботны…

      В эти моменты Никита улыбалась особенно грустно, сводя наши фантазии к тому, что для полного счастья нам бы было нужно попасть на необитаемый остров. Там нет зависти, нет грязи, обмана и лжи… Там бы мы были собой и только друг с другом. Там бы у нас был наш личный Рай!

      Но я верил, что мы и здесь, на этом клочке злобной и неприветливой земли, сможем быть вместе.

      Нужно лишь время, а там… закончим школы, повзрослеем… и поженимся.

      И думал так ровно до того дня, когда всё рухнуло, и моя жизнь сделала очередной крутой