Ненавижу! И всё ещё люблю…. София Устинова

веснушчатее личико. – Или я… мешаю? – перестала лучиться валькирия, и я поспешил заверить:

      – Нет, что ты! Нет! – даже подскочил, правда, с моим весом – неуклюже.

      – Присядешь? – заикаясь, предложил своё удобное место.

      – Ну, если предлагаешь, – протянула девочка, плюхаясь на самый высокий булыжник. – Меня Никита зовут, – деловито представилась, хотя я и без того знал её имя. – А ты, стало быть, тот самый богатенький Ричи?

      – Ричи? – не понял вопроса я.

      – Богатый богатей, – тоном «ну ты и дурак» фыркнула рыжая и демонстративно закатила глаза.

      – А-а-а, – слегка расстроенно покивал я. Богатством моей семьи тоже часто тыкали, словно я был в этом виновен. – Не я… родители. Вернее папа… хотя и мама, – опять городил невнятно я и явный бред. По вопросительно вскинутым бровям Никиты стало понятно, что и она так думала.

      – Костас… – обречённо опустил глаза, теряя надежду на дружбу и понимание.

      – Кос-тя? – осторожно заключила рыжая, подняв небольшой камушек.

      – Не-е-ет, – было мотнул головой, тот тотчас спохватился: – Но если тебе так проще, буду Костей, – решил сдаться потому, что было не принципиально.

      – Странное имя, – криво хмыкнула валькирия и ловко швырнула гальку по воде, с первого же броска побив мой рекорд по запусканию лягушки.

      – Обычное! Греческое, – выдохнул опустошённо я, по-прежнему таращась на воду, по которой расходились множественные круги. – Да и кто бы говорил?! У тебя вообще мужское имя.

      – Сам ты – мужское! – огрызнулась Никита. – Нормальное имя! Мне нравится! Я, как героиня фильма, – хвастливо добавила она.

      Но чуть позже я узнал, что, на самом деле, это её родители под впечатлением от одноимённого фильма так назвали дочь, а она это приняла, потому что… глупо сражаться с ветряными мельницами.

      – Значит, Ника, – кивнул я, переиначив ответ новой знакомой.

      – НИКИТА! – значимо поправила девочка, и её острый взгляд дал понять, что лучше об этом не забывать.

      – Никита! – опять кивнул я, соглашаясь с правилами.

      – Что ж, раз мы познакомились, ты мне понравился, возьму тебя под опеку! – важно заявила девчонка. Встала и, демонстративно сложив руки на груди, добавила: – Но сначала, мне нужно домой. Я немного помогу родителям, а потом мы пойдём гулять, – разложила план действий так просто, что я и не знал, что на это ответить.

      – Я?.. Ты?.. – вновь запинался на словах я. – Понравился тебе? – от волнения сдавило горло. – Мы… Гулять?

      И с каждым моим затыком на очередном слове, личико валькирии кривилось всё сильнее.

      – Эх, – снова закатила глаза Никита, мотая головой. – Сложно будет тебя перевоспитать! Но раз ты у нас новенький, ничего не знаешь, ни с кем не дружишь, так и быть… буду твоим личным учителем-телохранителем!

      – Ты же… девочка, – промямлил я, совсем озадачившись словами знакомой.

      – И что? – фыркнула она. – Я такая девочка, что всем мальчикам… мальчик! – заверила деловито и очень путанно.

      – Девочка-мальчик? – хлопнул ресницами