Ненавижу! И всё ещё люблю…. София Устинова

сказки не рассказывал, – отрезаю гневно.

      – Уже понял, – но в голосе мерещится насмешка. – Ты же не продажная. Даже несмотря на то, что за несколько круизных туров ты могла бы полностью погасить долг.

      Повисает щекотливая тишина.

      – Да ты гонишь?! – фыркаю негодующе. – Это нереально! – но в этом не уверена.

      – От чего же. Последний заказ был, – Костас вновь косится на Амира. – Сколько Вахтар Амуди за Юлю отвалил?

      – Миллион, – сухо отзывается мужик.

      – И это за пять дней, – значимо поясняет Дмитриадис явно для моих ушей.

      – За три, – вклинивается в разговор Амир. – Его сорвали раньше, а в таких случаях возврат у нас не практикуется, – ровно поправляет охранник Дмитриадиса.

      – Вот видишь, – отстранённо цыкает Костас. – Всё возможно… Правда, для этого нужно иметь больше, чем… ну я уже говорил, – качает головой, не желая повторяться. – А ты до уровня Юли, увы, не дотягиваешь. – Костас мнётся несколько секунд: – За тебя максимально, что можно будет взять… пару сотен.

      – Что? – ошарашенно ахаю. – За меня всего пару сотен?

      – О-о-о, – секунду помедлив кивает Дмитриадис, – ты уже торгуешься. Значит, цена всё же есть!

      – А вот и нет! – горячо возражаю. – Возмущаюсь, и только! Я готова на ваши… эти… – встряхиваю головой неопределённо, – другие… вакансии.

      Я уверена, что Рома быстро найдёт деньги. Быстро! Вот увидишь, – добавляю сквозь зубы. – А теперь, раз мы пришли к пониманию, я согласилась на смехотворные, даже сказала бы, унизительные условия, я бы хотела в свою каюту! В свою! А не в рабскую келью! Как-никак за «СВОЮ» уже уплачено! И я хочу есть! Вы меня всю ночь мучили! Я дико голодна…

      Костас молчаливым кивком отдаёт распоряжение охранникам.

      – Мне жаль, что жизнь была к тебе так несправедлива и жестока, Костас, – моя реплика нагоняет Дмитриадиса в спину, когда он уже стоит у выхода из комнаты. – Жаль, что наши пути разошлись… Но, видимо, это было к лучшему, потому что ты… стал другим. Такой ты мне не нравишься! И знаешь, я бы с тобой ни за какие деньги не переспала. Такого, какой ты сейчас, я скорее презираю, чем уважаю.

      – Плевать, Никита! Мне не нужна твоя любовь или твои мысли на мой счёт. Но заруби себе на носу, именно то, что мы были знакомы, продлило вашу с мужем агонию. Иначе бы вы уже были нищими… или мёртвыми.

      – Что ж, теперь вижу, ты остался таким же толстым, закомплексованным богатеньким мальчиком, каким был когда-то.

      – Рад убедиться, что и ты, по-прежнему, тощая, глупая и истеричная девочка.

      Костас выходит из комнаты, захлопывая за собой дверь, словно нарочито громко отрезая себя от меня. Я даже вздрагиваю от того, как неприятно этот звук прогуливается по моим нервам.

      Мы ведь были друзьями!

      Лучшими! Не разлей вода…

      Я была готова за него убивать… по крайней мере, проливать кровь и не жалеть своей, что и делала долгие несколько лет.

      Мы больше не К+Н=Л!

      Мы… ненавидим друг друга?

      Чёрт!