Тьма во мне. Александр Манахов

Он посмотрел на меня и спросил:

      – Элли, тебе страшно?

      Я не знал, зачем он спрашивает меня об этом, быть может, хочет снова посмеяться. Но только что-то необъяснимое, какое-то понимание его собственных чувств, заставило меня откликнуться и честно кивнуть в ответ. Впервые он не стал насмехаться над моей слабостью, а лишь согласно склонил голову, и я увидел в нем ту же неуверенность, какая была во мне. Нить понимания на мгновение протянулась меж нами, но он тут же оборвал ее, преодолел себя, надел на лицо маску решительности, а на голову капюшон и шагнул сквозь завесу. Недолго думая, я отправился следом.

      Глава 2 Шепот среди книг

      Стена воды холодной тяжестью обрушилась на меня – словно небо опустилось на плечи древнего героя. И в первую минуту, как я пересек этот колдовской барьер, мне ничего не удавалось понять. Мир преобразился до неузнаваемости. Привычное ощущение пространства исчезло вместе со всеми его ориентирами. Я не видел ничего, кроме сплошной мглы и серости, словно небо, земля, право, лево и все стороны света разом перестали существовать, оставив меня одиноким парусником дрейфовать вне времени и жизни. Потом я узрел, что земля здесь все-таки есть, и это позволило мне твердо встать на ноги.

      Я ожидал, что ярость зачарованной стихии внутри будет самой неистовой, что дьявольский дождь, отзываясь гулом тысячи дикарских барабанов, прибьет меня к земле и не позволит встать. Но он почему-то совершенно не ощущался, был невесомым словно туман. Он поглощал и свет, и звуки, и потому внутри завесы царила пугающая тишина. Ткань моего плаща сильно намокла, и только так я понимал, что дождь идет, он окроплял мне лицо частой мелкой моросью, но в остальном был на удивление незаметен. Лишь здешний воздух искажала его серая рябь, которая словно наполняла собой всю бесконечность космоса, и в ней я с трудом различал очертания своих спутников, которые отдалились от меня всего лишь на несколько шагов.

      Когда же зрение мое привыкло, а голова перестала кружиться, я смог увидеть все более подробно. Я увидел необходимые ориентиры, которые так неожиданно потерял в самом начале. Я разглядел небо, затянутое плотными, похожими на кипящую грязь, тучами, я разглядел землю, уже не прорезанную бороздами, а ровную, будто высеченную искусственно, сплошь залитую бегущей водой, слой которой был мне по щиколотку. Спасали только высокие кожаные сапоги.

      Я поспешил догнать Хагамара, но двигаться под таким дождем оказалось и в самом деле очень трудно. Ноги словно увязали в воде, как в болотной трясине, их приходилось усилием отрывать от скользких камней. Даже темнота здесь была особенной, словно имевшей плотность. Я будто бы шел по дну озера, продираясь сквозь толщу не то воды, не то загустевшего воздуха, и явь неожиданно превратилась в тот самый сон, когда пытаешься бегством спастись от ночного кошмара, преследующего тебя, а ноги отказываются подчиняться, и бег никак не удается, превращаясь в мучительное сражение с собственным телом.

      Я заметил, что тучи не висят