Три жизни, три мира. Записки у изголовья. Книга 2. Тан Ци

оставалось очень слабым и нуждалось в дальнейшем лечении.

      Для бессмертных лучшим способом излечить тело было отыскать землю, полную духовной силы. Но в долине Песнопений, где жили земные бессмертные, почти не было таких чудесных мест. Дун Хуа использовал собственные духовные силы, чтобы создать печать восстановления, предназначенную для исцеления бессмертного тела Фэнцзю.

      По правилам действия заклятья, как только Фэнцзю проснется, духовная сила вокруг ее тела придет в движение, сама начнет действовать созданная нарочно для нее печать восстановления и в течение большого часа тело Фэнцзю будет в нее встроено. Только что начала работать печать. Вот почему время поджимало.

      Однако, хотя печать и была хорошим местом для восстановления бессмертного тела, душа не могла надолго в ней задерживаться. Стоило бы извлечь ее и поместить в другое место. В случае Фэнцзю лучшим решением было бы держать душу в живом человеке, из которого она смогла бы постоянно черпать жизненные силы для своего восстановления. Что до Сна Аланьжэ – покидать его было не к спеху.

* * *

      Фэнцзю присела на краешек кровати, с отсутствующим выражением лица глядя на одеяло.

      Дун Хуа молча нахмурился. Сяо-Бай наверняка сейчас ненавидит его в глубине души. По правде говоря, ее ненависть была не беспричинной, но оставалась всего половина большого часа до того, как она погрузится в печать восстановления. С учетом того, как слаба сейчас была Сяо-Бай, покинуть печать она сможет лишь через три месяца. Позволить ей ненавидеть его в этот последний час было бы слишком расточительно.

* * *

      На мгновение внутри полога повисла тишина, только снаружи доносились звуки цикад.

      Устроившаяся в уголке кровати Фэнцзю прижала к груди одеяло и нерешительно спросила у Дун Хуа:

      – Что случилось, владыка?

      Владыка очнулся, долго задумчиво смотрел на нее и наконец ответил:

      – Что ты хотела сказать после «вот почему»?

      Увидев, что она начала хмуриться, пытаясь вспомнить, он вдруг сказал:

      – Нет никаких «почему». Правда в том, что мы уже поженились.

      Раздался грохот – Фэнцзю ударилась головой о каркас кровати и недоуменно воскликнула:

      – Как это возможно?!

      Глаза владыки потемнели.

      – Почему нет? – спросил он.

      Фэнцзю потерла висок и ответила:

      – Я совсем не помню…

      Она совсем не помнила, чтобы они с Дун Хуа обменялись датами рождений, поклонились бы Небу и Земле или завершили брак… Конечно, нет ничего страшного в том, чтобы запамятовать о чем-то одном, но она не помнила добрую половину… Возможно, владыка пытался ее обмануть. Но его лицо в этот момент было таким честным… Она в недоумении смотрела на него.

      Дун Хуа потер ей шишку на лбу, чтобы не получился синяк, и, не отрывая пальцев, сообщил:

      – Ты не помнишь, потому что потеряла память. Я обманул тебя, сказав, что ты спала слишком долго. – И терпеливо добавил: – Я беспокоился, что ты испугаешься, если узнаешь. Правда в том, что ты потеряла память.

      Потеряла