Живец. Хитрец. Ловец. Борис Георгиев

или кого-то ждёт. Напарника? Не подобрались бы ко мне с тыла».

      Я уселся на стеллаж так, чтобы за спиною – глухая стена, а люк и дверь – в поле зрения, сказал:

      – Сдать тебя я всегда успею. Решу, смотря по тому, как будешь отвечать. Хотелось бы узнать, кто ты и откуда знаешь, как меня зовут. Не припомню, чтобы мы встречались раньше.

      – Фокс. Терье, как вы могли заметить.

      «И как же я мог заметить? Терье… Фокс… Имя и фамилия? Впервые вижу кинода, у которого имеется то и другое. Впервые кинод говорит мне „вы“. Проявляет уважение из страха, что выдам?» Между тем Фокс Терье, увидев, что я настроен поговорить, успокоился, переспросил:

      – Откуда знаю ваше имя? В Мастини-логе вас знают все.

      «И твой пёс знает тоже», – подумал я, сообразив, чего боялся Фокс. У него на пирсе в Метизной бухте была назначена встреча. Я помешал, явился некстати, мог подсмотреть, что за шавка работает на сторону. «Вот зачем он тянет время. Его шпик сейчас там, на причале».

      – Знают все, – возразил я, – но не все сейчас ждут тебя на причале. Не дёргайся. Я не хочу знать то, что легко узнать. Скажи лучше, что в пакетах?

      Спрашивая, внимательно следил за Фоксом, но что можно понять по кинодской морде?

      – Книга, – ответил Фокс Терье.

      «Опять толмач взбрыкнул. Почему в единственном числе? Книга! В первый раз вижу, чтоб киноды интересовались книгами. Морочит голову?»

      – Крутишь, Фокс. Не хочешь говорить – как хочешь. Пройдусь-ка я на пирс, подышу. Потом прямиком к Мастини.

      Я встал.

      – Святое слово, Книга! – Терье потянул меня за рукав к стеллажу, ободрал с пакета бумагу…

      «Правда, книги. Не ожидал. Штук десять в каждом пакете. Чего он про святость через слово?»

      – Почему тогда прячешься? – спросил я. – Мастини книгами не интересуется. Я думал, ты крысятничаешь, валишь налево его товар.

      – Свят-свят! Чтоб Терье торговали!.. Упаси Наставник!

      Он приставил лапу к уху, как будто подслушивал.

      – Ты не ответил, почему прячешься от господина Мастини.

      Нет, не понять мне кинодской мимики. Чего он скалится? Смеётся? Угрожает? Злорадствует?

      – А что вы так печётесь про Мастини, Ёся? Думаете, он вечно будет держать вас при себе?

      Нет, так я не думал и вечно торчать в «Борзой масти» не собирался, хотел поднакопить деньжат, чтоб хватило вернуться на пересадочную станцию. Три тысячи или что-то около того у меня уже набралось, пустячок остался – тысчонки две, чтоб хватило с избытком.

      – Думаете, он всегда будет держать своих шакалов на сворках?! – горячился Фокс.

      – Я вообще об этом не думаю. Деньги зарабатываю.

      – Ничего вы не зарабатываете, брат мой.

      – То есть как – ничего?! – оскорбился я, похлопывая себя по карману.

      – Думаете, это ваши деньги?

      – Думаю, да.

      – Заблуждаетесь! Всё в этом нечестивом