Город Утренней Зари. Закат Праведника. Марк Корнилов

не прогнала их, выглядело неплохой идеей, чтобы развеяться.

      Невзирая на разгар рабочего дня, на площади было достаточно много зевак. Перед серо-зеленым готическим Собором Преображения двое проповедников обращались к собравшимся, призывая их поменять свою жизнь, потому что время суда пришло. Майкл всегда считал, что призывать к изменению можно только примером собственной жизни. По-другому это не работает. Но кто он теперь такой, чтобы ставить под сомнение методы работы других людей?

      Обоим проповедникам было за пятьдесят. Один был одет в выцветшую синюю униформу уборщика. Второй, выше собрата на целую голову, гордо носил темную военную форму с зеленым отливом и высокие армейские ботинки. В определенный момент проповеди они поставили под вопрос легитимность провозглашения Сына Владыкой мира и человечества. Майкл про себя подумал, что еще не все федерации и народы приняли эту декларацию. С другой стороны, это был только вопрос времени. Через несколько лет все будет кончено. Хотя он допускал, что просто сгущает краски из-за своего плохого настроения. За такие слова, которые так уверенно произносили проповедники, легко стать изгоями, но Майкл почувствовал, что глашатаев конца света такое развитие событий особо не волнует. Они сели передохнуть на грубо сколоченные ящики, и Майкл решил подойти и познакомиться с ними.

      – Майкл Калхедон – бывший священник, – незатейливо представился он.

      – Григорий Рабэ – служитель истинного Бога, – грозно ответил черноволосый проповедник с темно-серыми, как дождливое небо города, глазами.

      – Леонид Одлер – ваш покорный слуга, – представился светло-русый коллега Рабэ по опасному проповедническому делу и с любопытством посмотрел на Майкла. – Почему бывший?

      – Времена такие, – ответил он, пожимая плечами.

      – То ли еще будет, если мы не встанем на защиту истины! – проклокотал Григорий Рабэ.

      – Судя по вашей интонации, вы хотите силой изменить ситуацию? – обратился к нему Майкл.

      – Если потребуется, то да, – уверенно ответил тот.

      – Вообще-то мы еще ищем пути мирного разрешения духовного кризиса, – задумчиво произнес Одлер. – Ты бы мог помочь нам, раз уж ты больше не в системе.

      – Не могу. Я отправляюсь на войну, – с этими двумя можно было называть вещи своими именами.

      Леонид Одлер подошел к нему, не отводя пристального взгляда, будто пытаясь проникнуть в глубь его души.

      «Врослав Лонч справляется быстрее», – подумал Майкл.

      Одлер продолжал смотреть на него, то и дело переводя взгляд со лба в глаза, на подбородок и уши.

      – Тебе туда нельзя, – выдал самое очевидное заключение Одлер.

      – Никому нельзя, но у меня нет выбора, – ответил Майкл.

      – Да, у тебя нет выбора, но тебе все равно туда нельзя, – повторил светловолосый проповедник. – Может быть, тебе уехать из города и спрятаться в глуши?

      – У меня жена и сын. По моему опыту, во всякого рода захолустье сбиваются люди, не отягощенные совестью. Туда я не потащу свою семью – здесь для них