Червоблох. Павел Деникин

если очень важно – выкладывай. Я послушаю.

      Как на духу Виктор Ильич выкладывать не стал. Пусть его считают параноиком, но прослушку никто не отменял. Всё-таки это не пустой трёп. Он сказал только, что нужно, чтобы Павел вернулся в Россию. И чем быстрее, тем лучше.

      – И для этого ты написал письмо, которое хочешь отправить государственной фельдъегерской службой? Может, голубей подключим?

      – Очень смешно!

      – Ну, на смех нас точно поднимут… – Надежда Олеговна шумно выдохнула в трубку. – В общем, я скажу Наташе, чтобы позвонила сыну и сказала, что он нужен тут. Позарез. Идёт?

      – Ты думаешь, он так приедет?

      – Ты думаешь, что твоё письмо чудодейственное? Он приедет. Тогда и вручишь ему свой волшебный конверт.

      Виктору Ильичу ничего не оставалось, как согласиться.

      4

      Он сидел на берегу моря и наблюдал закат. Потрясающее зрелище, которое не надоест. Ещё минута-две и солнце скроется, придёт грусть об очередном ушедшем дне. Но пока бело-жёлтый диск висит над самой кромкой гор в краснеющем мареве неба, раскатав по морской воде чуть ли ни к самым ногам серебристую дорожку, будто приглашая пройтись… Взор Павла подёрнулся пеленой. Он вспомнил, как в последнюю встречу с крестным они отправились с ночёвкой на рыбалку. Тогда они вдвоем, закинув «резинки», наблюдали закат. Зрелище много грандиознее, чем здесь, на море. Солнце, ало пламенея, казалось, занимало весь горизонт. Причудливыми протуберанцами светились инверсионные следы самолётов. И солнечная дорожка по реке была куда шире, чем здесь, на море. Глаза Павла невольно уловили какое-то изменение в пейзаже, и он вырвался из воспоминаний. На фоне белого солнечного диска (уже зацепившегося за край горы) чётко вырисовывался чёрный силуэт большой птицы. Буревестник. Почему-то Павел не сомневался, что видит именно эту птицу. Предвестника бури. Птица ленно махнула крыльями и изменила направление, уходя в сторону моря. Где-то в глубине души колыхнулось смутное чувство тревоги, беспричинной обеспокоенности. Хотя нет, причина была, сумятицу в душу ввел телефонный разговор с мамой. Его ждут на Родине. Что-то там случилось. Очень, очень, очень серьёзное.

      Конечно, на ночь глядя, никуда он не поехал, но с утра позвонил и забронировал билет до Москвы. Здесь у него не было никаких дел, требующих безотлагательного решения. Личному повару он выдал компенсацию за три месяца и отпустил домой, обещая связаться с ним, когда вернётся. С экономкой и садовником (молодой семейной парой) Павел заключил договор, и те остались в доме, следить за оным. Сам собрал скромный скарб, вызвал такси и отбыл в аэропорт. Каких-либо эмоций по поводу отъезда Павел не испытывал, чему немало удивился. Думал хотя бы взгрустнуть, но не смог. Ощущения оказались иные, словно он после долгой командировки возвращался домой.

      По сути, так оно и было. И сие обстоятельство радовало. Когда самолёт оторвался от земли, Павел улыбался как ребёнок, летящий в сказочный Диснейленд.

      Примерно через четыре часа шасси самолёта коснулись посадочной полосы аэропорта «Домодедово».

      Не