Червоблох. Павел Деникин

кристалл на бумагу.

      – Ничего не чувствую.

      Павел услышал в голове крёстного нотки разочарования и отчаяния.

      – Может свет выключить? – сказал он.

      Эдди метнулся к выключателю.

      В темноте изумрудный свет окутал голову бывшего смотрителя.

      24

      – Нам нужно найти дом, – сказал Виктор Ильич, едва вырвавшись из излучения кристалла.

      – Дом?

      – Какой ещё дом?!

      Виктор Ильич посмотрел на своих спутников, похожих на фосфоресцирующих призраков в комнате страха.

      – Вопрос на миллион, – ответил Виктор Ильич. – Я знаю только, что через одну из дверей этого дома мы сможем попасть в мир Юры.

      – Дверь в параллельный мир?! – Павел спросил так, что Виктор Ильич чуть ли не явно услышал: «Ты нас разыгрываешь, крестный?!»

      – Включите свет, – попросил Виктор Ильич.

      Эдди включил. Свечение кристалла исчезло. Равно как и фосфорное сияние «призраков».

      – Хотел бы я, чтобы это был розыгрыш, – сказал Виктор Ильич, решив, что правильнее ответить на невысказанный вопрос крестника, чем на… высказанный. – Тогда не было бы этой новой чёртовой загадки в этом огромном чёртовом ребусе!

      – Ты сейчас про дом или про этого парня, Юру? – спросил Павел. – Просто мне, как бы, не понятно, зачем нам чел из параллельного мира.

      – Мне тоже не понятно, – ответил Виктор Ильич. – Кристалл даёт подсказки. Хлебные крошки, как элемент навигации. Потенциал кристалла нам – надеюсь, что пока – не известен, но осечек он ещё не давал. Если он что-то показывает, то расценивать это нужно, как подсказку или подтверждение догадки, или…

      – Всё равно не понимаю, – покачал головой Павел. – Откуда у вас такая уверенность?

      – Потому что артефакт ещё ни разу не подвёл, – вставил Эдди, уставший слушать словесный пинг-понг. – Вот подведёт, тогда и будем думать. А сейчас меня больше интересует, где же искать нам этот чёртовый дом?

      – И причём тут чёртовые шуты Таро? – будто невпопад спросил Павел.

      Мужчины переглянулись и засмеялись, сбрасывая напряжение.

      Музей Александра Клинова они покидали в состоянии подавленности. Пусть не полной – смех помог не пасть совсем в уныние – но подавленности. Будто их обманули: ждали стриптиз, а получили чопорное чаепитие. По крайней мере, Павлу казалось так. Они летели назад, совершенно не понимая, что делать, где искать и зачем. Но хуже всего то, что они (даже Глебов) не представляли сути того, с чем или с кем столкнулись. Нечто абстрактное, убивающее время от времени людей в определённой местности. Легче списать на несчастные случаи и нелепые совпадения, чем видеть во всём руку зла. Смерть, она ведь повсюду, и если в одной местности её больше, чем в другой, это не значит, что она неспроста. Трудно верить в то, что не видимо, не осязаемо, не понято. Как в Бога – для большинства людей Он просто некая идеализированная личность, которую ставят в пример для поддержания видимости моральных устоев. Но чтобы в Него поверить, а более того – уверовать, должно случиться что-то