Финеас Финн. Энтони Троллоп

тот успех, который порой так сильно влияет на успех собственно политический и к тому же столь отраден сам по себе. Он обошел этих людей, несмотря на их должности и посты, и не мог теперь не думать, что даже мистер Лоу, знай он все, согласился бы, что ученик выбрал правильный путь.

      Дружба с мистером Кеннеди, конечно, тяготила Финеаса. Разве в сердце соперника не полагалось вонзить кинжал? Но правила приличия это запрещали – оставалось принять закадычную дружбу. Почему бы и нет, если уж они не могут быть заклятыми врагами?

      Переночевав в доме миссис Банс, Финеас отправился в Ирландию. Для Киллало его приезд стал чуть ли не вторым пришествием. Даже отец готов был смотреть ему в рот, а уж мать и сестры сбивались с ног, удовлетворяя каждый его каприз. Наш герой успел научиться по крайней мере одному – держаться в любых обстоятельствах уверенно и словно бы без всякого внутреннего смущения. Когда Финн-старший заговорил с ним о юриспруденции, сын не то чтобы посмеялся над его невежеством, но излил на него столько мудрости, почерпнутой у мистера Монка, что отец не нашелся с ответом: Финеас доказал совершенно неопровержимо, что должен сейчас изучать не право, а ораторское искусство и работу палаты общин. Словом, он стал теперь фигурой такого масштаба, что отец, простой обыватель, едва осмеливался интересоваться его делами, а простушке-матери – каковой и была миссис Финн – оставалось лишь благоговейно заботиться о его белье.

      Мэри Флад Джонс – надеюсь, читатель ее еще не забыл, – впервые встречаясь с другом детства, триумфально возвратившимся после парламентской сессии, была в превеликом волнении. Газеты ее слегка разочаровывали: они не были полны речей, произнесенных Финеасом в парламенте. Собственно, это тревожило и женщин из семьи Финн, которые никак не могли взять в толк, отчего Финеас с таким стоицизмом воздерживается от выступлений. Но мисс Флад Джонс в разговорах с мисс Финн ни разу не усомнилась в нашем герое. Когда он написал отцу, что не собирается брать слово на протяжении первой сессии, потому что благоразумнее для новичка считается подождать, мисс Флад Джонс и мисс Финн, хоть и с сожалением, восприняли это как должное.

      Встретившись со своим героем, Мэри едва осмеливалась взглянуть ему в лицо. Она прекрасно помнила их предыдущую встречу. Неужто он и правда носил ее локон у сердца? Сама Мэри не расставалась с полученной от Барбары Финн прядкой, предположительно с головы Финеаса. К тому же за это время она успела отвергнуть – едва ли не с возмущением – предложение руки и сердца от мистера Элиаса Бодкина, говоря при этом себе, что никогда не предаст Финеаса Финна.

      – Все так благодарны, что ты приехал, – сказала она.

      – Благодарны, что я приехал домой?

      – Ведь ты мог бы сейчас гостить у каких-нибудь знатных особ.

      – Нет, Мэри. Случилось так, что я и правда ездил к одному человеку – ты, верно, сочла бы его аристократом. И да, там я встречался с другими из того же круга. Но всего лишь на несколько дней, и, уверяю тебя, я счастлив