Сказание о Радонии. Книга 1. По праву крови. Кирилл Малышев

не отрывая взгляда от горизонта.

      – Да много чего. К примеру, про то, кто тут раньше жил. В давние времена, – Весемир понизил голос, словно раскрывал древнюю тайну, – на этом острове уже был город. Жили в нём люди, назывались… Ля́данцы или как-то так. Радонь они Ля́данью звали, оттого и сами прозвались ля́данцами. Так вот верили они в Матерь-Землю, а прямо посерёдке их города, где сейчас Храмовая площадь, стояли фигуры. Здоровенные, чёрные, из чернодерева выточенные. Матерь-Земля и её… как их… сподручные, духи или вроде того.

      – Истуканы? – недоверчиво усмехнулся Олег.

      – Истуканы, да. Только не простые. Тела у них были деревянные, а вот головы – другое дело. Из чистого серебра отлиты!

      Княжич скептически покачал головой, но Весемир лишь ухмыльнулся.

      – Ты не смейся. Это не байки! Предок твой, Великий князь Изяслав, семь раз благослови Зарог его имя, когда с дружиной сюда пришёл, этот самый ляданский город и взял. Вошёл, а там эти истуканы. Ну, он и приказал веру святую не срамить и Владыку не гневить – идолов убрать. Дружинники давай их топорами рубить.

      – И что, ляданцы не воспротивились?

      – А как же! Хотели. Да куда там! Норов у князя был крутой. Самых ретивых сразу порубили и в Радонь, то бишь в Лядань по их названию, сбросили. А идолов всё равно посекли. Те, что поменьше, – просто выкорчевали и повалили, а тулова на дрова пустили. Только Матерь-Землю не стали рубить – больно велика была. Ей только руки отсекли, да потом, как остальных, в реку сбросили. Ляданцы стояли, глядели и плакали, но сказать что-то поперёк князю не смели.

      Весемир рассказывал взахлёб, с неподдельным интересом. Было видно, что он свято верит в каждое слово этой истории.

      – А головы истуканьи-то, серебряные, князь повелел переплавить на пластины, да ими маковки башен в детинце покрыть, чтобы слава Радограда издалека была видна. – Воевода сделал глубокий вдох, переводя дыхание. – Говорят, что серебро то не простое, а заговорённое, и коли вражья дружина к городу подступает – маковки зелёным светом сиять начинают. Сам не видел, да люди рассказывают. А истукан Матери-Земли, что в реку сбросили, по Радони плыл, да его далеко отсюда на берег выбросило.

      Он махнул рукой вниз по течению.

      – То место, где его из воды выбросило, теперь Бесовой Ренью зовут, и если человек нашей веры – лучше туда не соваться. Бесовщина там творится.

      – Какая ещё бесовщина?

      – Того не знаю, – развёл руками великан. – Говорю же – не ходят туда те, кто в Зарога верует.

      – А откуда знаешь тогда?

      – Люди говорят.

      – А не байки ли это? – с сомнением протянул Олег.

      – Может, и байки, конечно, – обиженно буркнул Весемир. – Да только я сам видел, как маковки те натирают, чтобы блестели. Бережно так, точно как сокровище какое! Парнишка залазит наверх и давай тряпочкой по ней водить, сильно так…

      – Весемир, гляди, – внезапно прервал его княжич, указывая вперёд. – Кто это с княжеским знаменем скачет?

      Воевода прищурился. Впереди,