The Гриша. Александр Маслов

будешь, только давай хватай инструмент и дуй ко мне. Есть разговор на миллион.

      – Погоди, я только встал, да и мать дома, ты же понимаешь, она у меня нервная, ну, после ранения.

      – Серег! Серега, я эту историю слышал столько раз, что уже могу ее выдавать за собственную. Давай быстрее, я дома. Матери наври чего-нибудь и приходи. Все. Конец связи.

      Странно, что при всех своих выдающихся заслугах детства Серега был полным банкротом в личной жизни. И что самое гнусное – к своим почти тридцати годам жил вместе с мамой. Несмотря на все это, он имел побольше тех, кто каждый Божий день вкалывает как ломовая лошадь. Серегина мама, Зоя Николаевна, в свое время имела какое-то отношение к нескольким квартирам в центре города. Удачно реализовав недвижимость, она вовремя положила вырученные средства на депозит и с тех пор больше не работала. Серега, кстати, тоже. Вообще, история этого семейства довольно интересна, потому как Серегин отец ушел от них, когда ему еще не исполнился месяц. Участия в его жизни, а уж тем более в воспитании он не принимал никакого. Говорят, что тот еще был авантюрист и Казанова. Но так говорит только Зоя Николаевна, поэтому я всегда допускал мысль о том, что версия далеко не объективная. Несмотря на это, Серега вырос достаточно галантным кавалером. Или, как некоторые говорят, героем одного дня. Серега умел производить фурор на первом же свидании, он был не просто хорош, он был идеален. Манеры, подача, интонация – все было при нем. Один существенный недостаток в отношении между полами все-таки присутствовал. Серега просто понятия не имел, что такое семья. От этого дальше первого свидания и безумного количества случайных связей он так и не продвинулся. Тем не менее жизнь шла своим чередом. Как говорится, каждому свое. Хотя однажды Серега позвонил часа в два ночи и сообщил, что женится, но в тот же вечер он впервые попробовал горючую смесь каких-то стимуляторов и алкоголя, так что после того, как его отпустило и на вторые сутки он наконец-то уснул, Зоя Николаевна сказала, чтоб больше я у них дома не появлялся. Вот такая вот жесткая логика этой вполне зрелой женщины. Сережа где-то нахерачился, а ответ, как всегда, на ком-то, потому что «мой Сереженька хоть и живет с мамулей в тридцать лет, но являет собой образ благочестивого и радужного человека, он, если хотите знать, с детства был интеллигентным ребенком, не чета всяким дворовым вурдалакам», чей образ для нее я олицетворял всегда, а особенно в тот вечер. Свадьбы, как вы уже поняли, не было, как и моего духа у Сереги дома.

      – Будьте добры, бутылку «Утренней росы» ноль-семь, пачку домашних пельменей, да, полкило, и три пачки легкого «Винстона». Да, и сок «Моя семья» два литра. Ну, не знаю, на ваш выбор. Сколько с меня? Ага, пожалуйста. Да перестаньте, что мне эти пятьдесят копеек.

      Я отношусь к тем людям, которые имеют отвратительные манеры и, как у каждого пьяницы, широкую не по бюджету душу. Неужели я таким образом могу справиться с ужасным и постыдным образом бездельника и тунеядца? Как же так, всего за пятьдесят копеек? М-да-а-а… В понедельник