Дама с собачкой. Антон Чехов

закрыл лекции и принялся за пятую бутылку. Выпив, наконец, пятую и шестую, он пригорюнился и задумался о ничтожестве вселенной вообще и человека в частности… Думая, он машинально ставил пробку на горлышко бутылки и целился в нее щелчком, стараясь ударить ею в зеленое пятнышко, мелькавшее перед его глазами. Черные, зеленые и синие пятнышки забегали перед его глазами, когда он попал пробкой в зеленое пятно. Одно из пятен, буро-красное с зелеными иглами, улыбаясь, полетело к его глазам и испустило из себя что-то вроде клея… Гвоздиков почувствовал, что у него слипаются глаза…

      «У меня в глазах кто-то… пищит! – подумал он. – Надо выйти на воздух, а то я ослепну. Надо по… погулять… Здесь душно. Печи всё топят… О, о-ослы!! Пищат и печи топят! Дураки!» Гвоздиков надел шляпу и вышел из комнаты. На дворе уже стемнело. Был десятый час. На небе мерцали звездочки. Луны не было, и ночь обещала быть темна. На Гвоздикова пахнуло майской свежестью леса. Встретили его все атрибуты любовного rendez-vous[28]: и шепот листьев, и песнь соловья, и… даже задумчивая, белеющаяся во мраке «она». Он, сам того не замечая, дошел до места, о котором упоминалось в письме.

      Она поднялась со скамьи и пошла к нему навстречу.

      – Жорж! – сказала она, чуть дыша. – Я здесь.

      Гвоздиков остановился, прислушался и начал смотреть вверх, на верхушки деревьев. Ему показалось, что его имя произнесли где-то вверху.

      – Жорж, это я! – повторила она, ближе подойдя к нему.

      – А?

      – Это я.

      – Что? Кто тут? Кого?

      – Это я, Жорж… Идите… Сядемте.

      Жорж протер глаза и уставился на нее…

      – Чего надо?

      – Смешной! Не узнаете, что ли? Неужели вы ничего не видите?

      – А-а-а-а… Позвольте… Вы какое же имеете пра… пра…ввво в ночное время ходить по чужому саду? Милостивый государь! Отвечайте, милостивый государь, в противном же случае я вввам дам… в мор… мор…

      Жорж протянул вперед руку и схватил ее за плечо. Она захохотала.

      – Какой вы смешной! Ха-ха-ха… Как вы хорошо представлять умеете! Ну, пойдемте… Давайте болтать…

      – Кого болтать? Что? Вы почему? А я почему? Смеетесь?

      Она громче захохотала, взяла его под руку и потянулась вперед. Он попятился назад. Он изображал из себя упрямого коренника, а она бьющуюся вперед пристяжную.

      – Мне… мне спать хочется… Пустите… – забормотал он. – Я не желаю заниматься пустяками…

      – Ну, будет, будет… Отчего вы опоздали на полчаса? Занимались?

      – Занимался… Я всегда занимаюсь… При… чи… ной вывиха нижней челюсти может быть падение, удар при открытом рте. Челюсти вышибают всё больше в трактирах, в кабаках… Я хочу пива… Трехгорного{25}.

      Он и она дотащились до скамьи и сели. Он подпер лицо кулаками, уперся локтями в колена и зафыркал. Шляпа сползла с его головы и упала на ее руки. Она нагнулась и посмотрела ему в лицо.

      – Что с вами? – тихо спросила она.

      – И не ваше, не ваше дело… Никто не имеет права вмешиваться в

28

Свидания (фр.).

25

Я хочу пива… Трехгорного. – Пиво московского Трехгорного пивоваренного товарищества, основанного в 1875 г. О популярности этого пива свидетельствует то, что как раз в 1882 г., когда написан чеховский рассказ, оно получило на Всероссийской художественно-промышленной выставке награду-герб «Золотой орел».