Междумирье. Аалека Вальц

умения, навыки и желание. Мысль о том, что она делает, сводила её саму с ума, азарт и эйфория от победы над судьбой составили прекрасный коктейль эмоций, поэтому мужчина не отстранялся, а нежно проводил рукой по изгибам “подаренного” тела.

      – Так может, сразу и объявим победительницу? – закричал в микрофон ведущий.

      – Ох, нет, – ответил Михаил, – борьба придаёт всему привкус азарта.

      – Отличненько, – ведущий снова завёл шутки с гостями, приглашая охладиться после столь горячего конкурса и набраться сил, – дальше только сложнее…

      Вдали от нарастающего по градусу веселья, Агата сидела на корточках и почёсывала Шрека. Она искала плакаты с программой и конкурсами, чтобы понять, в каких сможет одержать победу, но программу не вывесили. Странно. Блуждания по территории завели ближе к необычному дому Анкельсонов. Воспоминания, словно стражники, поднялись от земли. Подходить ближе не хотелось. Неожиданно из кустов, неподалёку от пустующей будки хозяйского пса, опять вылез Шрек c недовольной мордой.

      – Ты что, голодный? – засмеялась Агата.

      Но шерстистый друг сел девушке на ноги, мешая передвигаться, и она стала подозревать, что причина тому не голод, а гиперопека. Уже не раз Агата замечала в поведении собаки странные совпадения. Он вёл себя, как разумное существо, однако предполагать такое только на основании небольшого количества стечений обстоятельств, одушевлять эту родственную душу – слишком рискованно для душевного спокойствия. Так недалеко и до жизни по гороскопам и походам к гадалкам. Не подумайте, что Агата была против таких подходов к судьбе. Просто предполагала, что следует руководствоваться теми принципами, в которых разбираешься и полностью понимаешь. А гадание выглядело таинственным, чарующим, но абсолютно непонятным, поэтому она не осуждала, но относилась к нему с осторожностью.

      Пока шли разборки с упрямым псом, возле дома Анкельсонов начали скапливаться люди в рабочей форме. Они носили тяжёлые коробки и переговаривались с Катериной. Тут раздался хлопок, и Шрек от неожиданности загавкал. Один из рабочих, тот самый, который хотел съесть суп, наступил посреди газона в миску Клыка, хозяйской собаки. Она лопнула, и мужчина со злостью пнул ее. Катерина и дядька смотрели на девушку недобрым взглядом – куда подевалась маслянистость повадок? (надо было кормить из кастрюли, всё равно вон Алеся использовала блюдо против нее). Хотя, чего это она сразу их обвиняет. Они с собакой сидят в кустах недалеко от дома, это выглядит не менее странным, чем процессия рабочих с коробками в дом Анкельсонов посреди фестиваля.

      – Агата? – Катерина откашлялась и улыбнулась.

      – Да, знаете… Вы хотели со мной поговорить. Я искала программу фестиваля, а меня нашёл Шрек. У него что-то застряло в загривке, – произнесла девушка непонятное нагромождение фактов.

      – О, ты пришла поговорить! Замечательно. Давай в доме, – Катерина в одно движение поместила два жеста: первым показала рабочему