Междумирье. Аалека Вальц

не читайте, тогда ещё больше закроется. Наоборот, создайте атмосферу поддержки, чтобы она знала, что рискует потерять.

      ––

      Звук кухонных часов каждой секундой торопил Агату. Переодевшись в нарядное платье, она задержалась перед зеркалом, чтобы, не любуясь собой, механически расправить складки дорогой ткани.

      В начале лета специально к торжеству Александра Васильевна заказала платье в ателье. Оно было лаконичным: А-силуэт для юбки, фигурный вырез на груди, небольшие рукавчики и отсутствие пояса компенсировались фактурой и цветом “побега папайи”. Бабушка прекрасно знала, что сдержанное платье – лучший выбор для Агаты. Её внешность отвергала всякие сторонние украшения. Годы занятий танцами и боевыми искусствами делали фигуру гибкой, быстрой, стройной. Длинные волосы графитовыми волнами лежали на плечах, подчеркивая бледность лица и взгляд синих глаз. Будто два больших зеркала, они отражали то, на что смотрели, и почти не выражали эмоций. Раздражение, грусть, либо весёлые чертики никогда не плясали изнутри во взгляде, а скорее были отблеском тех эмоций, что чувствовал разговаривающий с ней человек.

      Девушка выбежала на улицу, опустилась погладить пса, лежащего в траве. Он потёрся о нее носом и завилял хвостом. Но стоило ей подбежать к велосипеду, Шрек зарычал.

      – Ох, ладно тебе. Нам не привыкать, – запрыгнула на седло и за считанные минуты добралась до места Фестиваля.

      *** 3 (не поворачивай голову)

      Фестиваль проходил на большом участке семьи Анкельсонов. Столы и сцена для концерта располагались в некотором отдалении от построенного на самом обрыве дома. Гости были рассажены, как на свадебном банкете: по 10 человек, столы расходились клиньями от центрального к сцене, образуя трапециевидную поляну для конкурсов.

      Не многие радовались такой рассадке, ведь наслаждаться вечером в большой компании соседей куда лучше, чем делать тоже самое только в пол-оборота и крича шутки к другому столу. Ко всему прочему, раньше устраивали праздник в поле, теперь же забор Анкельсонов добавлял нервозности в настроение гостей.

      Катерина не смущаясь подчеркнула социальный статус каждого. “Своих” отделили от местных и посадили ближе к главному столу.

      За ним чинная беседа вип-гостей могла бы стать примером описания ушедшей эпохи благородства. Плавные повороты голов при каждой фразе приправлялись улыбкой с саркастическим смешком, укрытым мелодичной интонацией. Подруги Катерины, одетые в жеманство вместо драгоценностей, ведь блистать бриллиантами в деревне не комильфо, подражали манерам выдуманной аристократии. Образы из классической литературы о графах и княжнах воплощались в витиеватых фразах, иногда нагроможденных так, что сами дамы кривились от абсолютной бессмысленности. Место прошлого языка в прошлом, за красивым переплётом старинных книг, он как оружие, чтобы попадать в цель – должен быть современным.

      – Катя, как всегда, всё просто великолепно, – говорила первая подруга. – Правда, семейные ценности… знаешь, интересная тема для лета.

      – Особенно