У горизонта событий. Том I. Наталья Макаревская

череду стапелей со строившимися кораблями, всевозможных складов – парусных, такелажных, канатных, смоляных, пушечных, пороховых – все под черепичными навесами, защищавшими от непогоды. На берегу были сложены снятый с судов такелаж, штабели древесины, якоря.

      На Новой верфи, в закрытых доках, строили уже парусники современных моделей, а не галеры, пригодные, по сути, лишь для каботажного плавания и перевозки солдат. Новые корабли имели иное парусное вооружение, на них можно было достичь Диоданских островов, пересечь Штормовой океан. Вчера, в сокровищнице, в голову Юста засела мысль о Запретном континенте, и он думал, а что, если… Ведь капитан Бенгарт же сумел!

      Горвин Хольм ждал в одном из доков. Юст раньше встречался с ним несколько раз, и вряд ли у адмирала сложилось о новом подчиненном хорошее впечатление. Сейчас Юст имел все шансы это впечатление усугубить. Адмирал был собран и подтянут, в полной форме, с волевой челюстью и кривоватым носом. Он окинул Юста взглядом, не предвещавшим для того ничего приятного, и поинтересовался, сохраняя видимое спокойствие:

      – Коммандер Хольгерстон, вам знакомо такое понятие, как дисциплина?

      – Очень приблизительно, адмирал, – смиренно сказал Юст.

      – Жаль. Советую вам как можно быстрее разобраться в этом важном вопросе и надеюсь, что в следующий раз вы изволите прибыть вовремя и в надлежащем внешнем виде.

      Адмирал казался непробиваемым, придерживался формальной вежливости и не скатывался до прямых или косвенных оскорблений. Юст это ценил, однако ж его так и тянуло ответить что-то вроде «Не дождетесь!», «Мечтать не вредно», «Надежда – удел глупцов», ну или еще что-нибудь. К его чести, он сдержался.

      – Я не думал, что рекомендации советника Бьоргстрома, причем настоятельные, стоят столь мало, – сухо отметил Хольм.

      «Точно, – подумал Юст. – Надо будет обратиться с моей идеей к Кенлару».

      – Вы подводите вашего… Вы меня, вообще, слушаете?

      Хольм позволил себе несколько подрастерять спокойствие и принялся отчитывать его и распекать так и этак. Юст пообещал непременно исправиться. Не то чтобы адмирал легко в это поверил, он явно боролся с желанием отправить Юста в плавание по протянувшемуся вдоль верфей внутреннему каналу. Но, к его чести, тоже сдержался.

      Юст постарался загладить вину добросовестной работой, которая более подходила чиновнику-приемщику или бухгалтеру, чем морскому офицеру.

      После к нему подбежал знакомый матрос, вернувшийся из города. Собственно говоря, это был Тэт, бойкий и пройдошливый.

      – Коммандер, – заговорщицки шепнул он, едва сдерживая возбуждение. – В торговых рядах на молочном рынке расспрашивали о вас. И, вроде бы, не только там.

      Юст насторожился. Вдруг все-таки ночной визит в сокровищницу Нэля Тривима не остался без внимания?

      – Почему ты решил, что именно обо мне?

      – Потому что она показывала ваш портрет, – Тэт хмыкнул. – Ну, не в красках, а такой – набросок, карандашом.

      – Кто