У горизонта событий. Том I. Наталья Макаревская

спутницей, заложив за спину руки, и с ученым видом знатока рассматривал картины, не вдаваясь в детальные комментарии и больше поддакивая. Его голова была забита мыслями иного плана – вместо масляных пейзажей он то и дело масляно косился на ее шею, на декольте, на свисавшие из ушей сережки с синими сапфирами. Он хотел ее поцеловать. Ощутить губами вкус ее кожи. Самому смешно!

      Потом к их маленькой скромной компании присоединился хозяин, Нэль Тривим – представившись и выразив восхищение познаниями юной госпожи.

      – «Лагуну на рассвете» меня убедил купить мой знакомый, и он же предложил нам с двоюродным братом переехать в Лоретто. Знакомый всячески нахваливал картину за оригинальный стиль и технику мазков, что совершенно верно подметила госпожа. – Нэль Тривим почтительно поклонился, и девушка снова смутилась.

      На нем, по обычаю Фестивального месяца, была бархатная наплечная накидка, скрепленная у горла брошью с целым набором драгоценных камней, и маска, из-под которой виднелись темные кучерявые волосы. Аккуратная борода с усами, под накидкой – жилет с изумрудными пуговицами. Очки в золотой оправе болтаются где-то на уровне живота. Зачем ему вообще очки, если он в маске? И изумрудные пуговицы! Сразу ясно – не местный. У лиорентийцев не принято кичиться богатством и выставлять его напоказ.

      Тривиму льстило внимание, уделенное интерьеру его особняка и, как он выразился, «произведениям искусства». Он давал пространные комментарии, рассказывая о самих картинах и изображенных на них городах.

      Юст чувствовал себя слегка неловко. В конце концов, они только что шарили в его сокровищнице! И пусть Нэль Тривим связан с магами и, возможно, вообще шпион Магического Союза, и пусть они ничего не украли, но все равно!

      Через какое-то время Тривима позвали, и он, извинившись, откланялся.

      – Надеюсь, не из-за обнаруженных следов проникновения в сокровищницу, – шепнул Юст девушке.

      – Надеюсь, – она издала несколько неуместный смешок, спешно прикрыв ладонью рот.

      Юст, решив, что уже достаточно насмотрелся на картины, предложил ей «немного потанцевать».

      Она согласилась. Юст почувствовал, что она обрадовалась – искренне, совсем по-детски, и снова тут же смутилась. Ее словно качало на качелях. Юст находил это забавным и наслаждался производимым эффектом. Он любил возбуждать в людях такие яркие противоречивые чувства. Она была естественная, без притворства и жеманства, и это ему тоже нравилось.

      Правой рукой он мягко сжал ее ладонь, а левую положил на талию. От его прикосновений она замерла, а потом затрепетала. Начался танец, Юст вдохнул легкий аромат ее туалетной воды, почувствовал дробь колотящегося сердца. Ее дрожь передалась ему, волна возбуждения прошла по всему телу. Он хотел притянуть ее к себе, прижать, чтобы хоть как-то унять эту дрожь. Что-то с ним было неладно.

      – Не думал, что вы умеете пристойно танцевать, – прошептал он ей на ухо. – У вас просто уйма талантов. Вы не перестаете меня удивлять!

      Танцевать она, действительно, умела, и лучше, чем