Пока горит огонь (сборник). Ольга Покровская

толстые тома, встряхивать их в поисках денег и бросать на пол. Ремарк больно ударил Катю по ноге. Она скорчилась в углу, подвывая от страха и зажимая руками кровавый рот.

      – Если не найду, прибью тебя, тварь! – пообещал Макс, обернувшись к ней.

      Катя с ужасом смотрела на брата, на его стеклянные, остановившиеся какие-то, страшные глаза. Теперь она точно поняла: он наркоман и ни перед чем не остановится, чтобы добыть себе дозу. Он ее просто изувечит за эти несчастные деньги. Ей необходимо бежать из квартиры, уносить ноги, пока в припадке ярости родной братец не выкинул ее из окна.

      Бежать…

      Куда угодно, лишь бы подальше от обезумевшего брата!

      Стараясь двигаться как можно тише, она переползла ближе к двери в комнату, прижавшись спиной к стене, поднялась на ноги. И, дождавшись, пока Макс отвернется, опрометью бросилась прочь из квартиры.

      Катя бегом поднялась на двенадцатый этаж и забарабанила кулаком в дверь квартиры дяди Гриши. Он открыл, девочка ворвалась в квартиру и, судорожно всхлипывая, привалилась спиной к двери.

      – Ты чего? – Григорий обалдело моргал, глядя на нее. – Что с тобой? Упала, что ли, на лестнице?

      Она попыталась что-то сказать, но из горла вырывался лишь свистящий хрип.

      – Ладно, ладно, я понял. Тихо, все хорошо, я рядом.

      Он прижал Катину встрепанную голову к своему плечу, успокаивающе погладил по спине, носовым платком стер кровь с губ. Катя понемногу успокаивалась, дышала уже ровнее, прижимала скомканный платок к разбитой губе.

      – Неужто эта падаль на тебя полезла? – медленно, как бы раздумчиво, произнес дядя Гриша.

      Он казался совершенно спокойным, но Катя видела, что скулы его побелели от сдерживаемого бешенства.

      – Ну, я его, падлу… Ты посиди здесь.

      Григорий ринулся к двери. Катя бросилась за ним, вцепилась в рукав футболки:

      – Дядя Гриша, пожалуйста, не ходи туда! Не трогай его! Он же – в милицию, а ты… Не хочу, чтобы из-за этого урода тебя снова посадили!

      Он посмотрел на нее с изумлением, пробормотал ошарашенно:

      – Ишь ты… смотри-ка… пожалела…

      И, наконец, взяв себя в руки, произнес:

      – Ну, как знаешь, дело хозяйское, дело хозяйское. Тебе с ним жить… Только как же ты будешь тут? Сегодня еще можешь переночевать у меня, а утром я уезжаю. Поезд у меня, понимаешь?

      – Уезжаете? – потерянно повторила Катя.

      Только теперь, оглядевшись, она заметила у двери блекло-зеленый походный рюкзак – полупустой, но явно собранный в дорогу.

      – Куда уезжаете?

      – Так на Украину, к корешу моему, к Витьке, я ж тебе говорил, – смущенно объяснился дядя Гриша. – Я уж и билет купил, вот, думал, успею с тобой попрощаться, или уж не увидимся? А видишь, как все повернулось-то…

      Катя, опустив голову, сделала несколько неуверенных шагов в сторону, присела на корточки, потрогала рюкзак, словно до конца не веря в его достоверность.

      Затем встала, решительно тряхнула головой и произнесла:

      – Дядя Гриша, возьмите меня