Пока горит огонь (сборник). Ольга Покровская

он. – Я сам справлюсь.

      – А вы разве умеете? – изумилась она. – Мой брат ничего готовить не умеет, говорит: не мужское это дело.

      – Значит, не приперло его еще как следует, – резюмировал дядя Гриша. – Жрать захотел бы, сразу бы научился.

      Он ловко орудовал у плиты. В сковородке зашкворчало масло, туго шлепнулись о чугунную поверхность два желтка.

      Катя устроилась на табуретке, оглядела кухню: древний календарь за черт знает какой год, полная бычков пепельница на подоконнике…

      – Вы тут совсем один живете?

      – Ага.

      – А где… ну, жена ваша? Дети? – осторожно спросила она. Любопытство боролось в ней с правилами приличия.

      – Жена? – переспросил он. – Была когда-то… Была да сплыла, вот как бывает. Ну, хватит лясы точить, ешь давай!

      Он застелил стол газетой, поставил перед девочкой сковородку с яичницей, положил рядом вилку и ломоть хлеба. Катя с жадностью накинулась на еду. Дядя Гриша сидел напротив, задумавшись о чем-то своем, и машинально рисовал что-то на полях газеты огрызком карандаша.

      Присмотревшись, Катя разглядела угрюмую девчоночью рожицу с папиросой в зубах. Ничего себе – да это же она сама! Как похоже…

      Она доела яичницу, поблагодарила, привычно убрала со стола и пристроилась у раковины мыть посуду. Потом, испугавшись, что набрызгает водой на все так же спрятанный под футболкой конверт, обтерла мокрые руки о пижамные штаны и вытащила его наружу. Огляделась вокруг и, решившись, спросила нового знакомого:

      – Слушайте, а можно… можно я у вас в квартире спрячу кое-что? Вот это! – она показала дяде Грише конверт. – Тут деньги, мама оставила. А я боюсь, что брат… Ну, в общем, вы понимаете. Они полежат просто, я потом заберу.

      Дядя Гриша хмыкнул, недоверчиво покачал головой:

      – Да ты что, девочка, с дуба рухнула, что ли?

      – Почему с дуба? – обиделась Катя. – Вы что же думаете, если брат, так и деньги спереть не может? Это вы просто Макса не видели…

      – Да не в том дело, что брат, – возразил Григорий. – У меня вон тоже брат был, Валерка, чтоб его перекорежило. Уркаган тот еще: меня, десятилетнего, заставлял в форточки лазить – я тощий был, верткий. А не полезешь – шварк в зубы…

      – Вот видите! – горячо перебила Катя. – И мой брат не лучше! Так я оставлю деньги у вас?

      – Не понимаешь ты… – цыкнул зубами он. – Как же так можно первому встречному доверять? А что, если придешь завтра, а денежки твои – тю-тю, а? Не хочу я тебя обманывать, маленькая ты совсем, другой бы на моем месте… Вор я, Катя, понимаешь? Домушник. Полгода с последней отсидки только. А ты мне – деньги…

      – Во-о-ор… – тихо протянула Катя.

      До сих пор ей еще не доводилось встречать настоящих преступников, побывавших в тюрьме, и даже не один раз.

      На минуту ей стало жутковато находиться рядом с этим человеком.

      С другой стороны…

      Ведь он пожалел ее, незнакомую девчонку, позвал к себе, накормил. В то время как родная мать бросила одну на два месяца, а брат ночью вышвырнул из квартиры…

      То ли из-за