Пока горит огонь (сборник). Ольга Покровская

Отправилась – не знаю куда, не знаю зачем. И я тоже, дурак, не выспросил ничего… Завтра же сажаю тебя на поезд – и дуй назад.

      – Нет, – мотнула головой Катя.

      Почувствовала, как в горле закипают слезы, вдохнула глубоко, но так и не справилась с ними, заголосила хрипло, навзрыд:

      – Нет, дядя Гриша! Миленький, хорошенький, не отправляй меня обратно, пожалуйста! Я к ним не вернусь… Макс меня просто прикончит, а мать… Она, наверно, заметит, что я пропала только потому, что посуду помыть некому. Я должна найти отца, должна, понимаешь?

      Она схватила его за костлявую, разукрашенную синими венами руку, затеребила ее, глядя на него умоляюще…

      – Ты поезжай, куда собирался, а я сама доберусь до этой деревни. Я найду его – я знаю, что он там, чувствую!

      Миша за стеной осекся и, кажется, прислушивался теперь к тому, что происходит в соседней комнате.

      – Ну ладно, тише, – примирительно произнес дядя Гриша. – Чего ты разревелась, как эта… Смотри, нос весь распух.

      Он осторожно высвободил руку и принялся мерить шагами комнату, ссутулив плечи и заложив ладони за спину. Потом вдруг остановился, взглянул на девочку пристально:

      – А зачем он тебе, папка-то этот, а? Раз ты в глаза его ни разу не видела? На кой он тебе сдался?

      Катя замялась, потупилась, выговорила с трудом:

      – Ну, как же, ведь он мой папа… Он, наверно, любил меня, это мать ему запретила со мной видеться. А так он бы ей объяснил, что я тоже человек, а не служанка – в магазин сбегай, пол помой, братцу обед разогрей и не отсвечивай. И Максу никогда не позволил бы меня обидеть. Он бы меня защищал… Вот!

      – Защищал, – хмыкнул Гриша. – Это, положим, верно. Но в таких делах, знаешь, ни на кого полагаться нельзя, даже на папку родного. А что, если дома его не будет? Защищаться самой надо уметь. Иди-ка сюда.

      – Зачем? – не поняла Катя.

      – Иди-иди, поучу кое-чему. Смотри-ка сюда.

      Он схватил подошедшую девочку за руку.

      – Видишь – вот, я тебя держу. Крепко держу, ага? А ты не теряйся, хватай мой палец – ну, вот хоть этот, большой – и дергай в сторону, поняла? Сильно дергай, чтоб сломать, ну, или там вывихнуть, если сил не хватит. Давай-ка, не бойся, дергай!

      Она, собрав все силы, дернула его жилистый палец. Дядя Гриша взвыл и отдернул руку.

      – Ой, – испугалась Катя. – Я слишком сильно, да?

      – Нормально, – пробасил он, потирая ладонь. – В другой раз еще сильней дергай. Ты эти интеллигентские штучки брось: «А вдруг ему больно будет, а вдруг я не так поняла». Если чуешь жопой… Тьфу ты, извини. Короче, чуешь если, что пахнет жареным, – бей первая и беги, ясно? Вот, значит, за палец дернешь, он заорет, хватку ослабит, а ты другой рукой ему в глаз, прям вот пальцем! Выбить не выбьешь, но мало ему не покажется. Пока схватится, проморгается – ты уже и ноги сделаешь. Понятно?

      – Вот так? – Катя попыталась ткнуть вытянутым указательным пальцем Григорию в лицо.

      Он отпрыгнул, прикрывшись ладонью.

      – Э-э, стой, Катюха. Это репетировать не будем, в случае чего – на месте сориентируешься. А то ты меня тут покалечишь, и придется нам в