Сказки Торгензема. Наталья Горская

и наказывать, он ненавидел добрую Летицию, переставшую приходить к нему по вечерам с кружкой тёплого молока и белой булкой с мёдом. Словно затравленный зверёк он сидел неподвижно в своём надёжном убежище и мечтал замёрзнуть насмерть, очутиться рядом со своей мамой. Мысли о маме, смерти и жалость к себе заставили разрыдаться его сильнее прежнего. По этим звукам его нашли старый псарь Хьюго вместе с рыже-пегой овчаркой Тучкой, отправившиеся на поиски сбежавшего мальчика. Умная собака привела к небольшому гроту, где обнаружился залитый слезами, окоченевший и посиневший от холода беглец. Он сопротивлялся с бесконечным отчаянием, даже кусался и царапался, но что может сделать маленький, пятилетний мальчик против сильных, многочисленных взрослых. Прибежавший Отто быстро взял его на руки и попытался уговорить, успокоить. Дан вывернулся от него и бросился вновь бежать по берегу, а Тучка с громким лаем кинулась следом, перепугав мальчишку окончательно. В панике он зацепился ногой за какую-то полугнилую палку, с разбегу ткнулся лицом в мелкие камни, устилавшие берег озера, и затих, оглушённый падением и ужасом. Совершенно измученного, обессилевшего от отчаяния, перемазанного кровью из ссадин и царапин на лице, его, наконец, принесли в дом. Летиция, увидев любимца таким, только всплеснула руками, а потрясённый грустным зрелищем, управляющий Реддон, всегда жалевший и покойную Бьянку, и её маленького сынишку, сдвинув брови, сказал Бединготу:

      –Такого гувернёра князю не надобно, я сегодня же напишу его высочеству о том, что вы не справились с возложенными на вас обязанностями. Вы завтра получите расчет, и… я вас более не задерживаю.

      Вздрагивающего от пережитого несчастья и холода, а в Торгенземе уже начиналась настоящая зима, Дана отнесли в постель и препоручили заботам доктора, спешно приглашённого из соседнего городка. Ночью мальчику стало совсем плохо, он заболел. Его душил кашель, мучил жар, он беспрерывно плакал и просился к матери. Летиция по просьбе доктора не отходила от ребёнка, и, как пять лет назад недоношенного, так и сейчас выходила его, простуженного и потрясенного. Немного лучше Дану стало лишь к концу недели. Доктор не разрешал вставать, даже еду приносили в постель. Каждый из взрослых чувствовал за собой вину от случившегося. Ребёнка окружили лаской и вниманием, старались побаловать и развлечь. Все, кроме Бедингота. Он, поджав тонкие губы, покидая Торгензем, изрёк высокомерно:

      – Ничего толкового из такого ребёнка не выйдет, он избалован, распущен и глуп. Я извещу его высочество о дурном нраве воспитанника.

      – Без тебя разберёмся, – грубо и зло ответил Отто, он сильно переживал за заболевшего мальчика и больше уже не деликатничал, – нечего над сиротой куражиться, зануда английская, катись к своим джентльменам.

      ***

      Болезнь длится долго. Сначала жар, потом проклятый кашель, не дающий ни говорить, ни спать, ни есть. Впрочем, есть Дану совсем не хочется. Летиция и Отто бесконечно уговаривают, и им удаётся