До Марса уже далеко. Игорь Александрович Блинов

думать.

      Максим подошёл к окну, посмотрел на небо и встрепенулся:

      – А если подняться на аэростате? А там уже запустить двигатель.

      – Была у меня такая идея. Для подъёма аппарата нужна наполненная водородом оболочка более двух тысяч кубических метров, а это около двадцати метров в диаметре. И даже не в этом дело, просто достигнутой высоты будет недостаточно.

      – Разве наверху притяжение не ослабевает?

      – Да, но для этого надо очень высоко подняться, очень. Даже достигнув стратосферы наш аппарат будет легче всего на полпуда.

      – А выше?

      – Неизвестно, что случится выше, – покачал головой Лосев. – Возможно обледенение, или просто материал оболочки застынет, станет хрупким и расколется, ведь каучук на морозе теряет эластичность. Нет, это не годится.

      – Из рогожи не сделаешь кожи… Значит, нужен двигатель другой конструкции?

      – Именно так. Думаю, следует вернуться к идее взрывной тяги.

      – Но дядя Витя говорил…

      – Да, я помню, – Лосев принялся ходить по комнате. – Говорил, и был убедителен, и та идея перспективнее, факт. Никогда не прощу себе, что не успел ознакомиться с чертежами!

      – Ты не виноват, – попробовал успокоить его Максим. – Всё произошло неожиданно, нелепо. Никто не ждал…

      – Что его арестуют? Но его брали два года назад, и он потом был под наблюдением! Он ведь рассказывал, что заметил филёра, а я не придал значения, думал – фантазии. И он скрыл, что параллельно над бомбой работает.

      – И я не знал, – заметил Максим. – Честно говоря, и до сих пор как-то не верится.

      – Полагаю, он просто из порядочности помогал бомбистам, не мог отказать. Может, это старые товарищи по университету.

      – Или партнёр.

      – Ты имеешь ввиду Клауса Ленца? Вряд ли.

      – Но ведь его тоже арестовали, – заметил Максим.

      – Ну и что? У нас любого могут за просто так. А Ленц – немец, и человек консервативных воззрений, такие люди не идут в революцию. Впрочем, не знаю.

      – Но ты ведь что-то знаешь про их двигатель?

      – В общих чертах. Знаю, что в основе – «парниковый эффект», термофорез, а конкретики нет. Чертежи наверняка в охранке, или сгорели при пожаре. Спросить некого, почти всех похватали. И боюсь, выпустят не скоро, если вообще выпустят. Ты вспомни, Макс, прикинь, может заметки какие завалялись, по сусекам поскреби, как говорится.

      – Ясное дело. Я искал, ты знаешь, но надо подумать…

      – Вот-вот, подумай, вспомни, а я продолжу со своей стороны, есть кое-какие мыслишки, не скажу что совсем ничего. Понимаешь, как будто носится в воздухе, только подхватить. Прорвёмся!

      – Конечно.

      – Да, Макс, совсем забыл, – Лосев взял с полки книгу. – Новое издание. Дарю.

      – «Камиль Фламмарион. Многочисленность обитаемых миров». Ух ты! – восхитился Максим. – Спасибо!

      – Не читал?

      – Нет. Давно хотел, всё не попадалось.

      Находка, потеря, находка.

      Максим в сотый раз обшарил шифоньерку,