Жить. Светлана Карис

ты отказался тогда себя защищать? Почему прогнал моего адвоката?

      – А зачем? Я не видел в этом никакого смысла…

      – Как не видел? Ты же не был виноват в том, в чем тебя обвинили.

      – Ну, это как посмотреть. Конкретно в том, в чем обвинили, – точно не был, но я делал много другого, за что вполне мог быть наказан. Просто система устроена так, что своих нарушений она не замечает, а свои интересы защищает до конца. И все сотрудники, зная об этом, в какой-то момент перестают обращать внимание на формальные запреты или ограничения, руководствуются только ведомственными неписанными правилами. Именно эти правила – и есть непререкаемый закон. Нарушать его нельзя, потому что тогда тебя сдадут. Система сдаст. Собственно, поэтому и наказание воспринималось мной как совершенно справедливое последствие не совсем праведных поступков, а иногда даже совсем незаконных действий, которые я совершал, будучи на службе.

      Он помолчал и продолжил:

      – И потом, как я мог защищать себя? Моя защита могла строиться только на разоблачении внутреннего устройства системы. Начав говорить, я мог навредить своим же ребятам, поставить их под удар. Мне этого делать не хотелось. Да и кому я мог рассказать всю правду? Суду, прокурору? Они и без меня в курсе. У них точно такая же система – только под другой вывеской. Если ты помнишь, процесс был закрытым, поскольку затрагивались вопросы негласной оперативно-розыскной работы. В таких условиях моя правда, не имеющая никакого практического смысла, могла помочь только в одном: не дожить до приговора. А признание вины гарантировало сохранение жизни и искупление грехов, совершенных мной вольно или невольно для обеспечения существовавшей на тот момент системы правопорядка.

      – Ты говоришь: «существовавшей тогда». Мне кажется, в системе ничего не поменялось…

      – Ну не скажи. – Антон покачал головой. – Если раньше стражи порядка, заточенные пресекать, раскрывать и расследовать, делали свое дело безыдейно, без души, воспринимая работу только как работу и получая за это не очень достойную зарплату, то сейчас под прикрытием Концепции безопасности и в условиях нагнетания всеобщего страха у правоохранителей появился идейный смысл. Их призвание – спасти мир и человечество от терроризма, экстремизма, бандитизма и прочих «вредизмов». На их плечах – безопасность населения. В их руках – щит, которым они укрывают от зла всех беспомощных и беззащитных. В их головах – убежденность в том, что только они способны обеспечить людям нормальную жизнь, избавить их от потенциальных угроз и передать в руки правосудия тех негодяев, которые посмеют пролезть сквозь искусно расставленные заградительные кордоны. Их служба высоко ценится и хорошо оплачивается. Я думаю, блокировка чувств освобождает их не только от озлобленности и страха, что неизбежно присутствует в работе правоохранителей, но и от угрызений совести, оставляя холодным рассудок, – они мыслят только черно-белыми категориями. Ты – злодей, если есть основания тебя таковым