Выбор. Роза Роуль

вы скажете об этом еще хоть слово, я удвою срок вашего наказания".

      Железный, обтянутый замшей голос принадлежал человеку, который не гнушался никем. Его скульптурные губы заманивали жертв к алтарю обещанием небесного спасения, а затем обрекали их на вечный ад.

      Девяносто шесть минут покажутся вечным проклятием, когда мой мочевой пузырь будет кричать, а рот будет прижат к могильному изображению распятого белого парня.

      "Прежде чем мы начнем…" Он переместился, освободив мою спину, чтобы прислониться плечом к стене. Благодаря этому положению его синие глаза оказались невероятно близко. "Кэрри только что сообщила мне о собрании девушек, которые собираются перед мессой, чтобы посмотреть, как я бегаю".

      Кэрри настучала? Потому что она была старшей сестрой на третьем этаже? Неужели она и на себя донесла? Она вместе с остальными прижималась к окну, пуская слюни на полуголого священника.

      "Почему ты думаешь, что кто-то будет наблюдать за твоим бегством?" Я изогнула бровь, стараясь не обращать внимания на точеные плоскости его потрясающе красивого лица.

      "Я так понимаю, это означает, что вы не принимали участия в утренней встрече".

      "О, нет. Я ползла вместе с твоим возбужденным фан-клубом".

      "Мне нужны имена всех присутствующих".

      "Да. Эта девушка", – я показал большой палец на себя, – "не стукачка. Но вот тебе совет. Надень рубашку. Увеличь количество углеводов. Отрасти пузо. Потому что, что такое дощечка и восьмой пресс? Это будет просто притягивать их. Может быть, ты не заметил, но у каждой женщины в этой школе на тебя встает".

      Он старался сохранять стоическое выражение лица, но в нем сквозило отвращение.

      "Они называют это "Утренним поклонением". Я уставился на стену перед собой, наслаждаясь его дискомфортом. "Подумать только, когда гаснет свет, все эти послушные молитвенные руки гладят котика в твою честь".

      "Хватит".

      "Нельзя винить девушку за то, что она раскрывает свой потенциал. Постукивание и растирание

      –"

      "У вас осталось девяносто девять минут. Мне добавить еще?" "Я в порядке". Я заскрипел зубами.

      "Снимите обувь и носки".

      Что? Я не осмеливался озвучить вопрос. Каждый ответ увеличивал время. Но, черт возьми, я не хотел терпеть это, ступая холодными ногами по паркету. Не то чтобы у меня был выбор.

      Отбросив туфли и носки, я решил, что это еще один слой мучений.

      Пока он не обошел меня сзади. "Теперь твое нижнее белье". Я перестала дышать.

      Лишь несколько человек когда-либо просили меня снять трусики, и это были парни, которых я активно пыталась трахнуть. Я мало что знала о священниках и их правилах, но это было предосудительно. Это было слишком интимно, слишком извращенно. Это не могло быть ничем иным, кроме как сексуальным.

      "О чем бы ты ни думала, остановись". Его тело приблизилось к моей спине, его дыхание коснулось моей шеи, когда он заговорил глубоким, обжигающим голосом. "Я

      не интересуется ничем под твоей юбкой".

      Слова сдирали с меня кожу, испепеляя ядом, причиняя