Выбор. Роза Роуль

этот вопрос, подготавливая дочь к браку с семьей, укрепляющей ее империю.

      От этой мысли мне стало плохо. Никто не должен быть использован таким образом, но это произошло. Черт, это происходило веками.

      Я подошел к шкафу и достал стакан и бутылку виски.

      Когда я начал наливать, раздался стук в дверь.

      "Открыто". Я взяла второй стакан.

      "Подумал, что вам нужна компания". Голос Крисанто с легким акцентом разнесся по комнате.

      "Чушь. Ты здесь, чтобы узнать сочные подробности о Константинах".

      "Да. Расскажите мне все".

      Я повернулся, чтобы передать ему напиток, и, как всегда, первым делом меня встретила его улыбка. У него была замечательная улыбка. Теплая и искренняя, она освещала все его лицо.

      Сегодня он надел повседневную одежду, сменив священнический воротничок на футболку и джинсы. Белая рубашка подчеркивала его смуглую кожу и черные волосы.

      Когда ему было десять лет, он вместе с матерью переехал в Нью-Йорк с Филиппин. Я помнил тот день, когда он появился в моей католической школе. Он не мог ни слова сказать по-английски. Но он быстро учился, легко смеялся и разделял мою любовь к скейтбордингу.

      С тех пор мы были лучшими друзьями. Мы были неразлучны до окончания школы. Потом он поступил в семинарию, чтобы стать священником, а я выбрал совсем другой путь.

      Я поднесла свой стакан с виски к дивану и глубоко выпила, наслаждаясь дымным перегаром. "Встреча прошла, как и ожидалось. Кэролайн угрожала мне. I

      угрожал ей, и теперь мои надежды на легкий год разрушены".

      "В последний раз, когда у тебя был легкий год, ты был невыносим". Крисанто устроился рядом со мной. "Тебе было скучно до безумия. Ворчливым. Плаксивым.

      Затевать драки с садовником…"

      "Я не ною".

      "Ты не любишь, чтобы все было просто, Магнус. Это никогда не было в твоем стиле".

      Я откинулся на спинку кресла и стал пить, а в голове крутились мысли о том, что мне нужно сделать завтра.

      "Она такая же красивая, как на фотографиях в интернете?" – спросил он.

      "Кэролайн?"

      "Нет, идиотка". Он закатил глаза. "Дочь".

      Если бы другой учитель спросил меня об этом, я бы не стал доверять его намерениям. Но Крисанто был прежде всего священником и превыше всего ценил свои живые отношения с Иисусом Христом. В отличие от меня, он был призван для высшей цели и служил всем сердцем. Я никогда не знал человека более честного и неподкупного, чем этот парень.

      Именно поэтому я пришел сюда девять лет назад, чтобы получить его совет.

      Он не говорил мне то, что я хотела услышать. Он сказал мне то, что мне было нужно. А потом он убедил меня остаться. Не только для того, чтобы спасти Академию Сион, но и для того, чтобы спасти себя.

      "Она невоспитанная". Я снял воротник и расстегнул верхние пуговицы на рубашке. "Несговорчивая, непочтительная, остроязыкая чертовка".

      "Я не об этом спрашивал".

      "Она симпатичная для восемнадцатилетней".

      У нее были глаза, которые светились, как огонь фейри, когда