Тайны мифологии: рождение вселенной – 1. Раскрытие древнего знания. Александр Киселев

не только катаклизмы, но и то, как Земля вернётся в норму, как вновь расплодятся и будут жить на ней люди. Исходя из этого момента я делаю вывод о том, что «Рагнарёк» – это не то, что случится с Землёй когда-то в будущем, а то, что уже произошло однажды. В следующую нашу с тобой встречу, в следующей книге, мы поговорим об этих образах, поговорим о том, как на освободившуюся от вод потопа землю, выйдут из волшебного сада Лив и Ливтрасир, спасшаяся пара людей, и станут родоначальниками нового человечества, точнее, как они когда-то давно стали такими родоначальниками. Сейчас же, меня интересует эпизод из «Младшей Эдды» в котором, на мой взгляд, явственно прослеживаются образы космогонии, хотя принадлежит он мифам о «Рагнарёке». Я не очень в этом уверен, но всё же… Давай рассмотрим.

      …Тогда спросил Ганглери: «Какой путь ведет с земли на небо?». Отвечал со смехом Высокий: «Неразумен твой вопрос! Разве тебе неизвестно, что боги построили мост от земли до неба, и зовется мост Биврёст? Ты его, верно, видел Может статься, что ты зовешь его радугой. Он трех цветов и очень прочен и сделан – нельзя искуснее и хитрее. Но как ни прочен этот мост, и он подломится, когда поедут по нему на своих конях сыны Муспелля, и переплывут их кони великие реки и помчатся дальше». Тогда молвил Ганглери: «Думается мне, не по совести сделали боги тот мост, если может он подломиться; ведь они могут сделать все, что ни пожелают». Отвечал Высокий: «Нельзя хулить богов за эту работу. Добрый мост Биврёст, но ничто не устоит в этом мире, когда пойдут войною сыны Муспелля»…

      Во-первых, что такое «мост от земли до неба»? Это первый большой взрыв. «Первое Я», взорвавшись, пытается пересечь окружающую его пустоту «не Я», ту самую речку Смородинку, Пучай-реку и достигнуть того самого «неба», вечного «божественного мира», связь с которым оно потеряло проснувшись, выйдя из состояния «мирового яйца». Сам взрыв и является тем самым «калиновым», «раскалённым» мостом, и одновременно, движением по нему, попыткой его пересечь.

      Здесь этот мост называется «радугой», что сразу же напоминает нам о семи цветах, то есть, семи составляющих первого большого взрыва. Правда, здесь же говорится о его «трёхцветности», но и это указывает нам на «триединство», необходимое для воспламенения взрыва, о чём мы уже говорили и поговорим ещё.

      «Сыны Муспелля», едущие по этому мосту, это вновь образ всё того же взрыва. То, что «мост» «подламывается», как и «перекладинка» в русской народной песне, указывает нам на то, что расширение взрыва прекращается и переходит к его схлопыванию. Мы с тобой ещё поговорим о глубочайшем космогоническом смысле русских песен. То, что «старшая сестра» в песне «утопилась», то есть, упала в воду, а «сыны Муспелля», упав с «подломившегося моста» «переплывут великие реки», вновь указывает нам на то, что первый большой взрыв был, не столько попыткой «первого Я» объединиться с пустотой «не Я», сколько попыткой вернуться в тот вечный «божественный