Последний фронтовик. Александр Никонов

небось, понимаешь: что положено, то в котёл заложено. Нам бы пожрать дали, оголодали мы.

      На этот раз старшина «не положено» не сказал, посмотрел на часы:

      – Через два часа будем на станции, там, в столовке, вас и покормят.

      – Ай, молодец старшина, а мы-то думали, что ты и знаешь только одно слово – не положено. Ты хоть скажи, куда нас повезут?

      – Не положено, – снова пробасил старшина.

      Новобранцы захохотали так, что стены красного уголка завибрировали.

      Когда поезд на третьи сутки остановился на какой-то станции, один из призывников, глядя в окно «теплушки», удивлённо протянул:

      – Э-э-э, братцы, да мы, кажется, к Москве приехали.

      – А ты откуда знаешь, был, что ли здесь?

      – Нет, не приходилось.

      – С чего же тогда?

      – А вы сами поглядите.

      Все бросились кто к окошкам, кто к щелям. На станции творилось что-то невообразимое. Толпы народа атаковали кассы, кто-то сидел на кучке чемоданов, кто-то, одетый в такую жару в дорогие шубы и шапки, вытирал платками и полотенцами красные от жары и мокрые от пота лица. Кто-то из призывников крикнул:

      – Точно, мужики, москвичи драпают. Вон, видите того, брылястого! Это артист, я его в кино видел.

      – А вон ещё одна артисточка скачет, она песню пела, как она ни пяди земли родной не отдаст.

      – А что они в шубах-то?

      Кто-то с хохотком прокомментировал:

      – Сам не понимаешь, – в чемоданах места не хватило, вот на себя и напялили.

      Кто-то вздохнул:

      – Хреново дело, мужики, видно, Москву отдают.

      Все сразу притихли. Пожилой, лет сорока, мужик закурил самокрутку, покачал головой и сказал:

      – Да, видно, нас засунут, как затычку в бочку.

      – Неужели Москву-то, как Наполеону, отдадут?

      – А что ты думаешь – против силы не попрёшь.

      – Да, в кинах-то оно лучше воевать получалось – на чужой территории.

      Вагоны с призывниками загнали в тупик около пакгаузов, загремели щеколды, двери распахнулись. Раздалась команда:

      – Выходи! Строиться в две шеренги! Эй, раззява, ширинку застегни! Быстрее, быстрее, бараны колхозные! Равняйсь! Смирно!

      Вдоль строя пошли четверо кадровых военных. Один из них, в лётной форме, крикнул:

      – Лётчики есть?

      Строй лишь переглянулся, зашептался, но никто не вышел. Вдруг на правом фланге пропищал голос:

      – Я лётчик, я летал.

      – Выйти из строя.

      Из строя вышел маленького роста паренёк лет восемнадцати.

      – Ты? – удивлённо спросил летун.

      – Да, я занимался в ОСОВИАХИМе, летал на планерах и даже два раза с парашютом выбрасывался. У меня и документы есть. – Он вынул из нагрудного кармана удостоверение и протянул лётчику. – Вот.

      Лётчик посмотрел удостоверение, сказал:

      – Хорошо, годишься. Кто ещё есть, связанный с авиацией?

      Строй молчал. Настала очередь танкиста:

      – Трактористы,