Как ужиться со своим прошлым, чтобы двигаться вперед. Шарль Пепен

память обладает поразительной особенностью: она, похоже, бесконечна. Сегодня мы знаем (в частности, благодаря работам Ларри Сквайра и Эрика Канделя², лауреатов Нобелевской премии по физиологии и медицине), что прежняя концепция памяти как ограниченного пространства для хранения данных не соответствует действительности. Наша эпизодическая память не знает границ. Память как динамическое целое, состоящее из всех эпизодов прошлого, всегда способна вместить новые воспоминания.

      Таким образом, каждый несет в себе огромный океан событий из своего прошлого, в котором сознательные воспоминания составляют лишь вершину айсберга эпизодической памяти. Мы забываем гораздо меньше, чем нам кажется, просто «забытые» эпизоды на самом деле похоронены несколько глубже. Если нам иногда и удается насильно подавить воспоминания о травмирующих событиях, то в определенных обстоятельствах они могут неожиданно вернуться. Таким образом, интуиция Бергсона находит свое подтверждение: мы не «забываем» какой-то фрагмент памяти и не теряем его навсегда. Он остается в нас, продолжая по-своему воздействовать на мозг, на наш образ мышления, на восприятие мира. «Забытое» воспоминание – это совсем не то, что слово, стертое со страницы, или потерянные данные, которые невозможно восстановить на жестком диске компьютера. Забыть – не значит утратить навсегда: воспоминание в любой момент может всплыть во время прогулки, напоминающей о лете нашей юности, или благодаря вкусу печенья, смоченного в чае. Мы считаем, будто забываем что-то, потому, что другие воспоминания, более полезные, занимают центральное место в нашем сознании, или потому, что мы подавляем неприятный эпизод из своего опыта. Но все эти «забытые» воспоминания так или иначе сохраняются на заднем плане, по мнению Бергсона.

      Их живучесть имеет две основные причины, которые очень часто связаны друг с другом: с одной стороны, они необходимы для выживания, с другой стороны, сильный эмоциональный заряд воспоминания может приносить пользу в обычных жизненных ситуациях. В связи с этим мы легче запоминаем негативные эмоции. Они часто связаны со страхом и, следовательно, с инстинктом выживания, поэтому их запоминание – это рефлекс, унаследованный в ходе тысячелетней эволюции нашего вида. Сухой треск в зарослях, заставляющий насторожиться, рефлекс бегства при виде хищника, инстинктивное распознавание крика страха, сразу же вызывающего тревогу… мы научились мгновенно реагировать на признаки потенциальной угрозы. Примитивные негативные эмоции служат предостерегающим сигналом для мозга, который усвоил необходимость записи соответствующей информации в целях самосохранения. Сам процесс фиксации опыта несет в себе память о длительном периоде эволюции. Поэтому даже сегодня эта фундаментальная функция нашей памяти служит причиной того, что болезненные и травмирующие воспоминания закрепляются в сознании прочнее, чем другие.

      Вопреки первоначальному представлению, сложившемуся у мужчин,