История медицинской лавочки. Александр Петрович Пальчун

что это не сон, а реальность.

      У некоторых писателей есть набившее оскомину выражение «жестокая реальность». Но я не стану употреблять его, ибо многие воскликнут: «Нам бы такую жестокость в реальности!»

      – Вот подвалило, так подвалило! – глубокомысленно заявил Егупкин, когда окончательно пришел в себя.

      – Да, – согласился Аникеев, – многие бы не отказались сделаться такими погорельцами, как ты.

      – Это верно. Со мной давно уже хотели поменяться.

      – Чем поменяться?

      – Жилплощадью. Предлагали трехкомнатную квартиру в центре города взамен моего дома.

      – И кто этот ненормальный?

      – Ненормальная – Таисия Веденская.

      Язвительная интонация, с которой Егупкин произнес это имя, говорила о непростых отношениях с упомянутой особой.

      – Кто это?

      – Поздравляю! Она лишили тебя работы, а ты даже фамилию не запомнил. Хозяйка фирмы «Накормлювсех», которая выкупила ваш завод, превратив его в консервную фабрику. Еще и на мой дом разинула рот.

      Аникеев мысленно перебросил несколько соображений по поводу несостоявшегося обмена из левого полушария в правое, но логики в действиях Веденской так и не обнаружил.

      – Извини, но при всем уважение к твоему сгоревшему дому, он стоит дешевле трехкомнатной квартиры в центре города.

      – Да пусть хоть Грановитую палату предлагает – все равно не соглашусь! Выскочила замуж, как только я ушел в армию.

      – Твоя невеста?

      – Позабыла про любовь через месяц – подыскала себе бизнесмена. Но просчиталась, они разошлись.

      – Так вот откуда у нее деньги!

      – Деньгами он не поделился. Она все заработала сама.

      – Стало быть, неглупая баба. Но зачем ей понадобился твой дом? Хочет загладить вину перед тобой?

      – Овощехранилище она хочет построить внутри кургана! Под землей затраты на холодильники меньше. А мой дом мешает ее планам.

      – Погоди… тогда, может быть, он сгорел не случайно.

      – Не знаю. Соседи говорят, загорелся во время грозы. Я не видел – в то время был на рыбалке. А может, кто-то и поджег под шумок, теперь уже ничего не докажешь – все улики сгорели.

      Но Егупкин ошибся, он нашел доказательство, но не обратил на него внимания. На пепелище он обнаружил металлическую коробочку, которую забросил в сарай. Аникеев же, увидев ее, сразу же все понял. Завод, где он недавно работал, когда-то выпускал современные ионные громоотводы – они помещались в такие же металлические корпуса. Внутри железных корпусов устанавливался генератор ионного излучения, луч которого вертикально направлялся в небо. Во время грозы электрический разряд находил самый легкий путь к земле – пробегал по ионному лучу, словно по проволоке. По инструкции такой излучатель следовало устанавливать неподалеку от важных объектов и хорошо заземлять. Тем самым здания оказывались в безопасности. Аникеев спросил товарища.

      – У тебя