История медицинской лавочки. Александр Петрович Пальчун

шляпок в виде букетиков. Этими шляпками она всех мужиков с ума сводит.

      – И женщины, наверное, завидуют.

      – Само собой. Только вошли в квартиру, она обернулась ко мне и бросилась на грудь.

      – Прямо на пороге?

      – Не сходя с коврика. Обняла и говорит: «Ванюша, убедись, что я без ангельских крыльев». Я обнял ее, провел рукой по спине под рюкзачком. Она затрепетала, словно листок на ветру, и пошла в спальню, приглашая за собой. Я сдернул с головы картуз, бросил на полку с ее шляпками. Одна шляпка свалилась вниз, я поднял ее и замер… Шляпка изнутри была выложена черных бархатом, а в бархате два конусных углубления! Ошибиться было невозможно. Углубления предназначались… для рожек. Шляпка надевались на рожки, тем самым скрывая их. Я поднял голову и увидел, что Клавдия в это время стоит в проеме двери, ведущей в спальню. Стоит обнаженная, только шляпка на голове. Она увидела, что я держу шляпку тыльной стороной и разгадал ее тайну. Лицо ее исказилось от боли. Меня от этой гримасы словно взрывом отбросило в дверь. Уже на лестнице я услышал, – а может, мне только почудилось – ее громкие рыданья.

      Вот и все, что я знаю, о Клавдии, – завершил свой рассказ Егупкин.

      Аникеев перекрестился.

      – А ты трезвый был в тот день?

      – Как стеклышко. Хотя потом пару дней не просыхал.

      – Она ко всем пристает, или только к тебе?

      – За других не знаю. Но если бы у нее было что-то с другими, в городе знали бы.

      Не успел Егупкин окончить историю о Клавдии – руководителе социальной службы, как рядом с ними остановился еще один автомобиль. Это был мерседес Веденской. Таисия вышла из машины, сдержано поздоровалась и протянула Егупкину желтый листок – его армейское письмо.

      Егупкин взял листок, углубился в чтение. Веденская стояла рядом, готовая ринуться в бой, если он вздумает отказаться от авторства.

      Егупкин именно так и поступил. Но сделал это вовсе не с горячностью, а с благодушной улыбкой. Егупкин ткнул пальцем в листок.

      – Таисия, букву «д» я никогда не пишу хвостиком вниз. Здесь она висит… – как именно висит хвостик, Егупкин не уточнил. – И «ж» тоже не моя. Если решила подделать письмо, так хотя бы сначала почерк изучила!

      Веденская выхватила письмо из рук Егупкина, внимательно уставилась в него. Предполагаемый автор свесился через ее плечо и указал еще на одно несоответствие.

      – А здесь буква «д» задрала свой хвост. Уж если наводишь тень на плетень, так наводи одинаково.

      – Тебя совесть грызла, вот ты и писал по-разному!

      – Да клянусь тебе – это не мое письмо!

      – А я клянусь, что получила его по почте.

      Аникееву пришлось вмешаться и сделать глубокомысленный вывод, достойный Шерлока Холмса.

      – Если Иван Петрович этого письма не писал, а вы его не фальсифицировали, то это дело рук кого-то третьего. Остается всего выяснить, кто он? Кому выгодно было вас рассорить? В таких случаях говорят «ищите женщину».