Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник). Иэн Бэнкс

не спишь?

      Он поднял голову и, ухмыляясь, заглянул в ее лицо.

      – Ты… – начала было она, но замолчала, потом снова посмотрела на него – теперь уже с печальной улыбкой. – Я люблю слушать всякие такие глупости.

      Он услышал и недосказанную часть фразы.

      – То есть ты любишь слушать всякие такие глупости сейчас, но когда-нибудь тебе это надоест.

      Ему не нравилась ужасающая банальность этих слов, но у нее тоже были свои шрамы.

      – Наверное, – ответила она, держа его за руку.

      – Ты слишком много думаешь о будущем.

      – Может, нам удастся избавить друг друга от навязчивых мыслей.

      – Похоже, я крепко попал, – рассмеялся он.

      Она потрогала его лицо, заглянула в глаза:

      – Знаешь, не стоило мне влюбляться в тебя, Закалве.

      – Почему?

      – Много причин. Все прошлое и все будущее. Потому что ты – это ты, а я – это я. В общем, из-за всего сразу.

      – Мелочи, – сказал он, взмахнув рукой.

      Она рассмеялась, тряхнула головой, и ее лицо исчезло за волосами. Убрав волосы с глаз, она посмотрела на него:

      – Я боюсь, что это скоро кончится.

      – Ничто не вечно, ты помнишь?

      – Помню, – медленно произнесла она.

      – Значит, ты думаешь, это скоро кончится?

      – Вот сейчас… ощущение такое… не знаю. Но если мы вдруг захотим причинить боль друг другу…

      – Давай не будем этого делать, – предложил он.

      Она опустила веки и наклонила к нему голову, а он, выпростав руки, обнял ее за шею.

      – Или же все очень просто, – сказала она. – Мне нравится размышлять о том, что может случиться, ведь так я не получу горького сюрприза.

      Теперь их лица почти соприкасались.

      – Тебя это беспокоит? – спросила она; голова ее чуть подрагивала, а на лице, у глаз, нарисовалась едва ли не гримаса боли.

      – Что? – Он с улыбкой приподнялся, желая поцеловать ее, но она отрицательно покачала головой, и он снова лег.

      – Что моя вера… не настолько сильна, чтобы преодолеть сомнения.

      – Нет, не беспокоит.

      Он все-таки поцеловал ее.

      – Странно, что у вкусовых сосочков на языке нет никакого вкуса, – пробормотала она, уткнувшись ему в шею, и оба рассмеялись.

      Иногда по ночам, когда она спала или безмолвствовала, а он лежал без сна в темноте, ему казалось, что он видит призрак настоящего Чераденина Закалве: тот проходит сквозь стены, черный и суровый, держа в руках громадный смертоносный пистолет, заряженный и взведенный, а войдя, смотрит на него, и воздух вокруг наполняется ядом… даже не ненависти – издевательской насмешки. В такие мгновения он ясно осознавал, что лежит с нею, – ни дать ни взять опьяненный, одурманенный любовью мальчишка, – лежит, держа в объятиях прекрасную девушку, талантливую и юную, для которой готов сделать что угодно, но при этом прекрасно понимает, что для прежнего Закалве (того, каким он стал когда-то или родился) эта безусловная, самозабвенная, альтруистическая преданность есть позор, который надлежит смыть. И настоящий Закалве