Главная роль. Павел Смолин

и раньше приводили всех в восторг, но теперь… – он вытер выступившую слезинку, достал блокнот и записал в него шутку.

      Почти все записывает и складывает в специальную «шкатулку с курьезами».

      – Графиня N, дама пышных форм, съездила в Индию и осталась довольна, потому что индусы приняли ее за священное животное.

      Николай зашелся в очередном приступе смеха.

      Высокородный братец чувствует себя виноватым – Георгия в плаванье отправили поправить здоровье – он покашливал и страдал от «лёгочных хрипов». Туберкулеза, или как сейчас говорят – чахотки, ему не ставили: то ли развиться не успел, то ли не догадались. Теперь, понятное дело, чахоточным этому крепкому, подтянутому и вполне удобному телу не быть никогда. Сам принц на судне числится мичманом, но теперь, когда квалификация утрачена, мне выдали больничный до конца поездки. Причиной обострения болезни изначального Георгия стали две вещи: нежелание бывшего хозяина себя беречь и непоседливость Николая – одно наложилось на другое и вылилось в шутливую борьбу, итогом которой стало падение Георгия грудью на лестницу. После падения принц слег в лихорадку, и его должны были вернуть домой.

      Сейчас мое здоровье приводит врачей в восторг, а лейб-медик Владимир Ясонович Алышевский мыслями находится в Петербурге, получает из рук Александра III материальные и нематериальные награды за мое «лечение». Последнее заключалось в основном в обивании всех углов набитыми ватой тряпками.

      Когда приплывем домой, поищу ученых и попрошу их сделать поролон.

      Неведомые силы на мое машинально ляпнутое «здоровье» отгрузили его полной ложкой. Полагаю, я даже простудиться теперь не смогу, и это – очень хорошо, с нынешним-то уровнем медицины.

      За спиной послышались шаги, и мы обернулись к одетому в костюм толстому мужику с седой бородой. Дмитрий Егорович Шевич, сотрудник дипломатического корпуса, дворянин и внук председателя Комитета министров. Действующий посол в Японии, до которой очень далеко, и я не знаю, чем объяснить его присутствие на корабле – по идее он должен встречать нас в Нагасаки, Илюха много про этого человека рассказывал. В основном – негативное, но не будем забегать вперед: голоса из «небытия» говорили о «веере миров», и мой нынешний мир, несмотря на схожесть, может в деталях отличаться от моего.

      – Ваше Императорское Высочество, нам нужно обсудить наше пребывание в Бомбее, – с поклоном заявил посол Николаю.

      – Дмитрий Егорович, мы это уже обсуждали, – отмахнулся цесаревич. – Мой дорогой брат болен, и для меня это важнее какой-то английской колонии.

      Такой вот он, братец Никки. Дворяне на балах поди принимают такое поведение за демонстрацию силы: как он этих индусов!

      – Прошу меня извинить, Ваше Высочество, – еще раз поклонился Шевич. – Вы совершенно правы – здоровье Его Высочества для нас гораздо важнее.

      И дипломат, к очевидному облегчению Николая, оставил нас в покое. Понять Дмитрия Егоровича легко – «прогибать»