Главная роль. Павел Смолин

путешествие с принцем Георгом. Помню английский язык, но совершенно не помню французского. Многое помню о науках, но не уверен, что смогу хотя бы грамотно писать.

      – Жоржи… – Николай рухнул на стул и спрятал лицо в ладонях.

      – Какой из меня теперь Великий князь? – изобразил я презрение к самому себе. – Я чувствую себя глупым и никчемным, словно разорившийся уездный помещик!

      Николай неожиданно издал смешок, выпрямился, вытер слезы и принялся мягко меня успокаивать, взяв за руку:

      – Твоя речь странна, но я узнаю в тебе своего милого брата Жоржи. Едва открыл глаза после тяжелой болезни, и уже нашел в себе силы пошутить.

      – Я не шучу, – возразил я. – Я бы не стал шутить о таком! Это – слишком жестокий и опасный розыгрыш!

      – Я имел ввиду твои слова о наших уездных помещиках, – виновато улыбнулся Николай. – Я верю тебе, Жоржи. Я слышал о таком – после сильного удара головой люди порою теряют память. Не волнуйся – мы будем молиться, и Господь не оставит нас в своей милости – он исцелил тебя от жесточайшей лихорадки, а значит вернуть тебе память сможет и подавно. Я позову доктора – расскажи ему все без утайки, как мне.

      – Спасибо, Никки, – я сжал его ладонь и вымучил улыбку.

      – Господь не оставит нас, – повторил он и пошел звать лейб-медика Алышевского, о котором я читал в интернете, готовясь к роли.

      Доктор и Николай пытали меня вопросами больше часа. Итоги для них оказались неутешительными – я помню только некоторых важных политических и исторических деятелей, не помню ни одной рожи из той массы прилипал, которая называется «Двор», забыл французский и датский языки, а русский и английский помню «с изрядными искажениями». Читая Пушкина в наши времена, можно подумать, что язык не больно-то и поменялся, но дьявол кроется в деталях. Александр Сергеевич творил в «высоком стиле». Так общаются только очень образованные люди, а приди я в условную захолустную деревню и попытайся наладить контакт с крестьянами, сильно сомневаюсь, что мы с ними смогли бы понять друг друга. Ничего – плаванье нам предстоит долгое, и я успею освоить речевые обороты, архаизмы, и по возвращении в Петербург буду готов блистать на балах. За это же время я «верну» хотя бы часть знаний оригинального Георгия – это поможет мне понять, кто здесь есть кто, и с кем лучше дружить, кого остерегаться, а кому не стесняться тыкать сапогом в грязное безродное рыло.

      Велев мне отдыхать, Николай решил снова навестить часовню, а доктор настоял на том, чтобы я выпил ложечку вонючей настойки из бутылька с этикеткой «Лауданум». Опиумная гадость подействовала быстро, и, проваливаясь в сон, я внезапно ощутил умиротворение и правильность своего положения.

      Если Высшие силы отправили меня сюда, значит сочли достойным. Пришло время сыграть мою главную роль!

      Глава 2

      Опершись на леера, мы с Николаем стояли на палубе «Памяти Азова» под теплым ветром, любуясь водной гладью и бегущими по синему небу облаками. За нашими спинами персонал корабля добросовестно нес свои обязанности, а мы, как и положено царским