Главная роль. Павел Смолин

играть непонятно что.

      – Я забыл реплики, – признался я. – Можно мне минут пять сценарий повторить?

      Доктор пошевелил усами и выставил передо мной палец:

      – Ваше Высочество, прошу вас – последите за пальцем одними глазами.

      Я последил. Нет, это уже не импровизация – слома «четвертой стены» в моем исполнении концепция сериала не подразумевает.

      – Мы плывем? – спросил я.

      Убрав палец и удовлетворенно кивнув, доктор ответил:

      – «Память Азова» идет в порт Бомбея.

      – А… – нервно облизав губы, я сглотнул ком в горле. – А какой сейчас год?

      – Вы ничего не помните, Ваше Высочество? – напрягся доктор.

      Накатило раздражение, и я неожиданно для самого себя сорвался на командный тон:

      – Отвечайте!

      – Одна тысяча восемьсот девяносто первый от Рождества Христова, – с поклоном ответил бородач.

      Какой кошмар!

      – Выйди из образа-то, – жалобно попросил я.

      – Ваше Высочество, вам нужно отдохнуть, – с доброй улыбкой принялся успокаивать меня доктор. – Болезнь была тяжелой, и удар головой о кровать, предположительно, привел к сотрясению мозга. Ваша память обязательно вернется.

      Закрыв глаза, я принялся размышлять. Очень, очень, очень хочется списать происходящее на нестандартную манеру съемок или банальный сон, но, учитывая все случившееся – от шахты лифта до сего момента – цепляться за отговорки бессмысленно. Я, словно в любимых книгах Ильи, «попал». Попал в цесаревича, которого должен был играть в сериале! Но… зачем? Я никогда в потусторонние силы не верил, но теперь… Может Бог действительно есть, а в «небытие» я слышал, например, ангелов. Что мне теперь делать? Жить в эти времена может захотеть только полный безумец – всюду смерть, наука в зачаточном состоянии, а впереди…

      Из закрытых глаз потекли слезы. Это – не для меня! Я никогда не хотел строить политической карьеры! Я ничего не знаю о государственном управлении! Пожалуйста, неведомые силы, отправьте меня обратно!

      Дверь хлопнула, я услышал шаги и уже знакомый голос:

      – Жоржи, как ты?

      Отстаньте от меня.

      – Жоржи, Господь услышал наши молитвы! До чего же я рад, что ты поправился!

      Меня схватили за руку. Не отстанешь, да?

      – Жоржи, не волнуйся – доктор Алышевский обязательно поставит тебя на ноги!

      Когда пути назад нет, остается только одно – смириться и жить дальше. Если я «попал» сюда, значит у Бога (каким бы он ни был) на меня есть планы. Понять их несложно даже не самому умному мне – мы ведь в богоспасаемой стране живем, а значит от меня ждут вполне конкретных действий, сто раз описанных в любимых Илюхиных книжках. Вот только я-то их не читал! Подумаю об этом потом, а пока нужно открыть глаза и встретить реальность лицом к лицу, как и положено мужику.

      Открыв глаза, я осмотрел улыбающееся сквозь слезы бородатое, знакомое, наверное, всем лицо и на всякий случай уточнил:

      – Царь?

      Николай