Я дам тебе тысячу. Дочь Колумба. Кэсси Крауз

мне девчонок. А потом Лукас находит меня и подхватывает на руки, чтобы усадить к себе на плечи. Я довольно визжу, когда он кружит нас, и поднимаю руки к черному небу. Мне кажется, я почти касаюсь пальцами звезд, Ноя и мамы.

      У кого-то оказывается колонка, и музыка теперь льется на полную громкость. Под ногами –песок, над головами – небо самой жизнерадостной страны, между пальцев – песок и соль, за спиной – невозможно прекрасное Средиземное море. Я кружусь в рубашке Лукаса, у меня мокрые волосы и улыбка во весь рот. И я счастлива быть частью этого праздника жизни, не имеющего конца.

      Замечаю Каетано, который танцует с фигуристой брюнеткой с ногами от ушей. Я отвожу от них глаза очень вовремя. Как раз, чтобы увидеть, как мои дорогие друзья, Карла и Лукас, покидают территорию пляжа. Без меня. Кидаюсь к телефону, завернутому в комбинезон, но звонить не приходится. Меня уже ждет сообщение от Карлы:

      «Эли! Лови момент! Мне нужно вернуться до рассвета. А ты встреть его с красавчиком, поняла?! Пусть прокатит тебя на своем мотоцикле. Можно и не на мотоцикле!»

      Когда Карла писала это сообщение, она явно не видела, что Каетано собирается прокатить на чем бы то ни было вовсе не меня. Не хочу смотреть в его сторону, но голова сама поворачивается. Он весь растворился в брюнетке: она исполняет овуляционный танец, а его руки блуждают по ее роскошным формам. Голова склоняется, так что волосы спадают со лба, скрывая от меня его глаза.

      Так вот, какие ему нравятся. Совершенно точно, не тощие маленькие блондинки. Я встряхиваюсь, прогоняя разочарование, подбираю с песка свой комбинезон и милостиво забытый друзьями плед и бреду босиком в сторону парковки. Там еще полно машин, наверняка кто-то согласится подкинуть меня до пропускного пункта Холмов Алтеи.

      Но мне не приходится искать попутку. Каетано нагоняет меня прежде, чем я успеваю зашнуровать кеды.

      – Уезжаешь? – спрашиваю его, ища глазами фигуристую подругу.

      – Подвезти?

      – Но как же твоя… – начинаю было я, но осекаюсь. Каетано вопросительно склоняет голову. – Неважно, поехали.

      Он жестом пропускает меня вперед и не говорит ни слова, пока мы не поднимаемся по песчаному склону к парковке.

      – Ноа, – зовет Каетано, когда я торможу у его мотоцикла, – думаю, тебе стоит одеться.

      – Но я одета… – неуверенно возражаю я, а потом понимаю, что, вероятно, неоднократно продемонстрировала ему свое белье, пока карабкалась наверх. – Боже… – лепечу я, заливаясь краской смущения, – извини.

      И почему-то именно в этот момент Каетано улыбается. Улыбка выходит мягкой, почти нежной. И такой мимолетной, будто померещилась.

      – Кожа слишком грубая, – понизив голос, объясняет он, кивая на сиденье, – тебе будет неудобно.

      – Хорошо. Ты уже видел меня сегодня без одежды, – нервно отшучиваюсь я, – так что отвернись.

      Каетано закатывает глаза, но слушается. Я быстро запрыгиваю в комбинезон и поверх повязываю рубашку Лукаса.

      – Готова и неотразима! – гордо сообщаю я, взбивая влажные после моря