Сквозь тьму. Начало пути. Клим Руднев

Всеми правдами и неправдами пытался в армию попасть, хоть и медкомиссию не проходил. Но попал, сбылась мечта идиота. А дальше искать и ждать их никто не будет. Они хоть и олигофрены поголовно, но мозг на выживание работает хорошо. Дадут ли им жить после того, как здесь побывали…

      – Слушай, вот только не надо мне сказки рассказывать про кровавую гэбню, которая солдат, что слишком много знают, казнит. Не лох какой-то.

      – Не буду. И гэбня здесь не причем, другие прибьют. Те, кто там, за забором.

      – Кто там?

      – Не знаю, но кто-то есть. Когда поезд 21 числа придет, ты посмотри повнимательнее. К чужим вагонам, конечно, подходить нельзя, но увидеть можно. Посмотри на двери. Порожки чистые, а как будет выезжать, порожки грязные. Значит, кто-то выходит, заходит… Спрашивается, кто? Либо кто-то на поезде приезжает. Либо кто-то там.

      – В жизни не поверю, что, если б кто-то там и был, ты бы не засек. Вижу, человек не глупый. Площадь-то маленькая, еда, электричество есть, а если генератор врубят, слышно будет. Видел кто-то из караульных?

      – Видеть не видели, а слышать слышали. Но редко. Бывает иногда, в основном в сентябре, доносятся оттуда какие-то голоса. Слов не разобрать, даже, на каком языке говорят, непонятно. Но такое ощущение, что то ли молятся, то ли поют, но не долго это продолжается, час-полтора где-то. Потом опять затихает. Всегда первого сентября.

      – Ничего, послушаем. Хотя до первого сентября еще три месяца.

      Перлов усмехнулся и добавил:

      – Совет тебе. Тут из птиц только во́роны летают, да и те редко. Но, если увидишь, не смотри за ним. Они это не любят. Будешь смотреть, он вокруг тебя полетает минутки две, а потом раз, крылья сложит и прямо как ястреб тебе в глаз…

      Таких баек Верьмеев наслушался много и на них не реагировал, хотя внезапно вспомнил полковника Шолохова и его стеклянный глаз. Стало немного не по себе, но волновало его совсем другое. Уж слишком откровенно Перлов рассказывал странные вещи совершенно постороннему человеку. Быстрая дружба кончается долгой враждой, это любой офицер знает, а тут Перлов тайн разных наговорил…

      – Думаешь, дурак, что я тебе все это рассказываю? – внезапно усмехнулся Перлов. – А что ты мне сделаешь? Ну, рапорт напишешь? Разжаловать меня все равно некуда, и отсюда не заберут, на мое место некого ставить. Тебя почти полгода искали, а на мое место вообще никого не найти. Так что мотай на ус, майор.

      – Ты, небось, до этого полковником был?

      – Бери выше, – ответил Перлов и, допив чай, медленно пошел в сторону казармы.

      Глава 4. За забором

      Прошло две недели, как Верьмеев исполнял роль начальника гарнизона. Он изучил личные дела всех и убедился в том, что Перлов не врал. Действительно, все бойцы были из детских домов, все страдали легкой формой олигофрении.

      Перлов к откровенному разговору больше не возвращался, их отношения были чисто служебными. Как подчиненный Перлов проявил себя очень неплохо, нарушений не допускал. Когда Верьмеев ехал сюда, думал, что начнет всех жестко дрючить, но в итоге не дрючил никого и ничего не менял. Да, были у солдат и мелкие косяки, но в целом их службой