Сквозь тьму. Начало пути. Клим Руднев

Федерации. На одном из домов лозунг: «Служим России». Все вокруг было чисто. Придраться не к чему.

      Рельсы уходили за ворота. Дрезина остановилась метрах в двадцати от них, возле небольшой площадки. Рядом стояли двое солдат без оружия.

      – Убрать транспортное средство, – приказал Перлов, и солдатики быстро стащили дрезину с рельс и поставили ее возле небольшого сарая в стороне.

      Верьмеев осмотрелся. Выполнив работу, солдаты встали перед ним по стойке смирно. Не буду описывать всякие разные формальности, как Верьмеев с ними здоровался, как они представлялись ему. Все было обычно. Минут через пять, солдатики ушли выполнять свои обязанности, а Перлов пояснил:

      – Сейчас личное время.

      – И где они?

      – Кто где. Кто-то в красном уголке телевизор смотрит, кто-то в спортзале. У нас тут и тренажерка имеется неплохая. Через час общее построение, со всеми и познакомитесь. Давайте пока покажу вашу комнату.

      Но Верьмеев предпочел сначала осмотреть вверенную ему территорию. Все прошло минут за двадцать, наверное. В первом здании была казарма, притом достаточно странная. У каждого солдата была своя личная комната, правда, маленькая, как келья монаха: кровать, стол, стул, тумбочка и все. Расставишь руки в стороны и до стен дотронешься. На втором этаже в дальнем углу четыре офицерские комнаты. Одна для Верьмеева, вторая для Перлова, в третьей жил прапорщик Нефедов, четвертая пустовала. Офицерское жилье было гораздо просторнее, по прикидкам Верьмеева, метров тридцать каждая. Там же была комната для гостей с массивной резной кроватью и достаточно пафосной мебелью.

      – Часто приезжают?

      – В 92-м году в последний раз были, – ответил Перлов.

      Во втором корпусе были кухня, столовая, красный уголок, тренажерный зал, библиотека, штаб, оружейная и несколько других технических помещений. В стороне небольшая котельная, слева – деревянная баня. И то и другое – вотчина Нефедова. Он работал там одновременно и истопником, и банщиком. Нефедов оказался очень мрачным толстым человеком с лицом, покрытым бородавками. На Верьмеева он никак не отреагировал, только коротко сказал, что проблем на вверенном ему участке нет.

      – Все автономно?

      – Да. Уголь, мазут имеются, есть стратегический запас. В крайнем случае два года можем просидеть без связи, не замерзнем.

      – Гражданские на объекте есть?

      – Никак нет. Откуда им здесь взяться!? Не дойти сюда никак.

      – Болота?

      – Если б только болота… Тут еще с советских времен по лесам мин столько разбросано, не пройти.

      – Что ж тут за объект-то такой? Карта минных заграждений есть?

      – Приказ есть. В километре отсюда забор, дальше него не ходить. Переход за забор воспринимать как дезертирство.

      – Ладно. Потом поговорим.

      В ближайший час провели построение, на котором Верьмеев познакомился с личным составом. Сразу со всеми познакомиться не получилось. Из тридцати восьми человек роты десять находились в карауле. Но принцип формирования роты был понятен.

      Все они были разных национальностей,