Горечь отверженных. Полина Измайлова

мама как всегда была вся погружена в чтение романа, а папа по обыкновению, так уж у нас повелось, был занят приготовлением обеда. Папа всегда был более внимателен ко мне и всегда справедлив, поэтому я направилась к нему с просьбой починить моего нового и совершенно необходимого для меня друга. Не скажу, что папа был в восторге от моего странного желания, но он не стал вступать со мной в долгие разговоры. Для починки пупса была совершенно необходима резинка, и папа вторгся в святая святых – в мамину машинку. Именно в тумбочке, где размещалась машинка, находилось множество интересных, на мой взгляд, вещей, но доступ туда, для меня был строго-настрого запрещён.

      Когда папа отважно, по моему мнению, проник в мамин тайник, он был несколько неловок, и большая металлическая коробка с пуговицами упала на пол, издавая сильный шум. Ещё не известно, кто больше из нас напугался. От неожиданности мы оба вздрогнули и замерли на месте преступления, где нас буквально через мгновение и застала мама. Она стала нас обвинять во всех смертных грехах сразу, а когда папа объяснил, для чего ему понадобилось проникнуть в её машинку, то тут уже я попала под её критические характеристики.

      – Нет, вы только посмотрите на неё! Где это видано, чтобы девочка из приличной семьи тащила домой игрушки с помойки. Свинья ты неблагодарная, мы что, тебе в чём-то отказываем? У тебя что, игрушек мало?! Володя, а ты что молчишь, будто язык проглотил? Я что одна должна заниматься этой малохольной?! Ты подумай только, что, если люди видели, как она по помойке лазила? Так что они говорить станут о нас? Вот ведь скажут, что мы плохо о дочери заботимся, а я ведь ради неё из кожи вон лезу, а она вон что удумала, мать позорить!

      – Галочка, ну что ты так расстраиваешься, всё не так плохо, как ты думаешь. Просто Полине стало жаль этого несчастного пупса, и она решила его пожалеть, а это, по-моему, даже хорошо.

      – А мать она свою не хочет пожалеть, со стыда ведь сгорю скоро от её выкрутасов!

      – Галочка, ты как всегда склонна всё преувеличивать!

      – Да идите вы оба куда подальше и оставьте меня в покое! Доканаете вы меня, не дадите пожить спокойно, чтоб вам пусто было! А ты, спасительница, что вылупилась на меня?! Ишь, глазами стреляет тут! Немедленно положи пупса в мусорное ведро, где ему самое место. Ты меня поняла?

      Я ещё крепче прижала к себе своего нового друга и, посмотрев маме в глаза, чего она очень не любила, сказала с вызовом:

      – Нет, не положу, папа его починит, и он будет всегда со мной, он больше не вернётся на помойку, потому что он теперь мой друг!

      Это был первый жёсткий протест, спустя почти три месяца, после моего отказа от мяса Кабунярчика. После произнесённой фразы, я всё ещё смотрела маме в глаза, внутренне сжимаясь от страха. После моей непростительной выходки мама вся покраснела и гневно обрушилась на папу:

      – Вот! Вот! Посмотри, к чему приводит твоё поддакивание, я для неё уже ничего не значу, вот и занимайся ей сам, я умываю руки! Как я посмотрю, вы оба тут придурковатые.

      После произнесённой тирады она резко развернулась