Какие последствия могут вытечь из чашки кофе. Четыре фантасмагории накануне Миллениума. Зина Ко

– заступавший за эту грань… Он, о чьих хладнокровии, рискованности и фантастическом везении ходили легенды… ОН – разговаривает с этим внезапно объявившимся… хвостом, прости Господи!.. – чуть ли не в просительном тоне!

      Эти мысли вихрем пронеслись в мозгу Леонида. И тут же он опасливо покосился на хвост – не узнал ли тот их каким-нибудь неведомым образом, не рассердится ли?..

      Хвост продолжал ждать, снисходительно наклонив кисточку. В ответ на взгляд Леонида он чуть дрогнул в направлении конца коридора – это было похоже на кивок, спокойно, но настойчиво напоминавший о необходимости следовать далее. Леонид обреченно вздохнул и, вяло всплеснув руками в изумлении от того, как быстро его укротили, потащился следом за хвостом.

      Тот привел его в ванную. “Ну, конечно – умываться… – С горькой иронией подумал бизнесмен. – Эстетствовать изволим. Брезгует он со мной общаться, пока у меня рыло в крови и соплях…” Хвост, между тем, захлопнул дверь и щелкнул задвижкой. “Во-во, правильно, запри меня тут… Хозяин нашелся… Благодетель. Всю жизнь о таком мечтал,” – мрачно размышлял Леонид, наблюдая за манипуляциями своего неожиданного компаньона – и тут же получил подзатыльник. Тумак вышел ощутимый, даже кисточка не самортизировала. Не успев опомниться от очередного воспитательного демарша хвоста, Леонид сообразил, что “благодетель” тычет его лицом в умывальник, грозя разбить бизнесменов фэйс об итальянскую керамику.

      – Да ладно, ладно уже… – завопил воспитуемый, окончательно сдаваясь, – что ты хочешь, чтоб я сделал? Умываться? Пожалуйста, – с этими словами он открыл вентили и пустил воду, – вот, уже умываюсь, – бормотал он, брызгая в лицо водой, пригоршнями опрокидывая ее на шею и голову. Он намочил воротник и, вспомнив, что рубашка испачкана кровью, снял ее и бросил в ванну. Вытерся мохнатым банным полотенцем, посмотрел на свое взъерошенное отражение в зеркале – и внезапно ему стало весело.

      – Плуг порока твой лик испахал, превратив его в месиво грязное… Что, не нравится этот оскал – отраженье твое безобразное, – замурлыкал Леонид, водя расческой по мокрым волосам, – Это было когда-то лицом, а теперь это стало руинами, потому, что ты жил подлецом1… Так хорошо? – Причесавшись, спросил он, обращаясь к хвосту, отражение которого маячило в зеркале за спиной. Тот одобрительно потрепал бизнесмена по загривку.

      – Ну, что – куда теперь? – Осведомился Леонид, признавая хвост своим полновластным властелином.

      Тот отвел его обратно в комнату, велел разобрать постель и ложиться спать. Леонид безропотно подчинился и, уже натягивая на себя одеяло, подумал, что он и в самом деле чертовски устал, а утро, если верить сказкам, вечера мудренее.

      Уже в полудреме бизнесмен внезапно приподнялся на локте, в обступившей его темноте отыскал глазами хвост (в ответ на резкое движение человека тот, до этого мирно почивавший, свернувшись колечком, поверх одеяла, сразу же тревожно вскинулся и занял позицию, которая, надо полагать, у них, у хвостов, считается

1

В.Степанцов. Вальсируя с Некрасовской музой