Какие последствия могут вытечь из чашки кофе. Четыре фантасмагории накануне Миллениума. Зина Ко

человека, пусть даже опосредованный трубкой сотовой связи, заставила Леонида поморщиться. Но от своего намерения он не отказался.

      Бизнесмен звонил своему адвокату, бывшему в курсе всех его дел (и проделок). Еще с утра он озадачил юриста “арабской головоломкой” и теперь собирался узнать, не предложит ли тот какого-нибудь интересного варианта.

      Несмотря на то, что шел третий час ночи, адвокат ответил сразу же, верно, тоже не спал.

      – Ну, что, измыслил чего-нибудь? – Без всяких прелиминарий спросил Леонид.

      – Да чего тут измыслишь, Лёнь, – тон е адвоката не оставлял никаких надежд, – заплати. Не буди лихо, пока оно тихо…

      – Ладно, не каркай.

      Леонид дал отбой и плеснул себе еще виски. Прямо как у Гумилева – ворон, сосед Дьявола. “Заплати…”

      Не выпуская бокала из рук, он прошелся взад-вперед перед камином. Ну, уж если и этот говорит: “Заплати” – значит, дело действительно плохо. Лихо они его сделали. Лихо…

      – Лихо!.. – Неожиданно для самого себя заорал Утехин и швырнул бокал с недопитым виски в стену. – Лихо!!! – Вслед за бокалом полетела едва початая бутылка. Удар был так силен, что несколько кусков толстого шотландского стекла не осыпались вместе с прочими осколками на пол, а впились в штукатурку, да так там и остались. Бизнесмен поспешил извлечь из бара еще одну бутылку.

      – Лихо, лихо, – бормотал он, цедя скотч в новый бокал. Перед тем, как выпить, обернулся на стену – вниз по обоям ползли темные дорожки.

      Когда Утехин приканчивал вторую порцию, в дверь сердито забарабанили (звонка Леонид принципиально не предусмотрел).

      Мало того, что в его замок только что вторгся чужой голос – теперь некто пожаловал лично. После того, как четыре года назад дверь захлопнулась за дизайнером интерьеров, человечьим духом здесь не пахло. И вот нА тебе…

      Стук повторился. Еще яростнее прежнего.

      Сначала Леонид вообще не хотел открывать – постучат, да уйдут. Но эта наглая ярость, с которой незнакомец колотил в его дверь, вызвала в Утехине прилив бешенства. “Ну, погоди”, – прошептал он и, перехватив бутылку за горлышко, вышел в коридор.

      Не включая ламп в прихожей, он открыл дверь, слегка потянул ее на себя, уронив на пол узкий ломоть неживого люминисцентного света, и отступил в темноту.

      …Он узнал ее сразу, несмотря на непривычность костюма.

      На пороге, одетая в застиранную, какого-то детского покроя пижаму, стояла его подчиненная, любительница Канта. Длинная белесая прядь всклокоченных – прямо с подушки – волос, как всегда, свисала на правый глаз. “Может, она вообще одноглазая?” – Мелькнула у Утехина дурацкая мысль.

      – Вы меня разбудили! – Свирепо завопила тетка, комично потрясая кулаками. Она его не узнала, возможно, даже вообще не увидела – в сноп света, выломившийся с лестничной площадки, Леонид не попадал, а толкнуть дверь, чтобы она раскрылась пошире, ночная гостья не решилась, несмотря на все свое возмущение.

      Утехин быстренько